Агрохолдинги выращивают долги

Как свидетельствуют результаты исследования Agrisurvey, в этом году совокупный размер земельного банка отечественных агрохолдингов впервые в своей истории сократился сразу почти на 200 тыс. га. Уменьшение площадей, находящихся в обработке у крупных землевладельцев, до 5,8 млн. га обусловлено аннексией Крыма, где агрохолдинги автоматически потеряли 125 тыс. га.

Производство взаймы

Серьезную лепту в трансформацию сельхозугодий внесла и рыночная ситуация. "Большинство лендлордов уже не считают, что раздутый земельный банк из арендованных наделов можно кому­нибудь быстро и выгодно продать", — объясняет координатор микроэкономических исследований агентства Agrisurvey Виталий Кордыш.

В результате фиксирования ценовых котировок на агропродукцию на рекордно минимальных отметках, хронического дефицита финансирования и необходимости рассчитываться по ранее взятым кредитам ускорился уход с рынка не только инвесторов, для которых сельскохозяйственные активы были непрофильными. Свой бег приостановили и коренные аграрии.

Из-­за сезонной специфики сельского хозяйства практически все агрохолдинги в качестве оборотных средств используют заемные деньги. Причем очень часто доля последних доходит до 60–70%. Не­удивительно, что 60%‑ная девальвация национальной валюты подвела многие компании к критической черте — пересчет валютных долгов сильно ухудшил финансовые показатели аграриев. А закупка оборудования и средств защиты растений за рубежом еще больше увеличили денежные потери латифундистов.

По данным консалтинговой компании "УкрАгроКонсалт", в 2014 году все крупнейшие холдинги сообщили об убытках из­за обесценивания гривни. "В отчетах за первый квартал компании массово дописывали строку foreign currency exchange loss, где отображали потери от курсовых колебаний", — говорит аналитик инвестиционной компании Eavex Capital Иван Дзвинка. В частности, максимальный убыток от курсовой разницы — $366 млн. при выручке $309 млн. — получил самый дорогой агрохолдинг страны "Мироновский хлебопродукт" (МХП). У "Индустриальной молочной компании" (ИМК) этот показатель ниже — $31,7 млн. (выручка — $10,66 млн.). У "Милкиленда" — 46,79 млн. евро (77,29 млн. евро). Сахарный гигант "Астарта" потерял на курсовой разнице 69,98 млн. евро (89,44 млн. евро).

По наблюдениям генерального директора УКАБ Владимира Лапы, капитализация украинских аграрных компаний находится сейчас на самом низком уровне начиная с 2009 года. За последние шесть месяцев этот показатель уменьшился более чем на $1,1 млрд. (–22,2%), а с октября 2013 года — на $2,5 млрд. (–39,1%), составив по состоянию на конец августа $3,9 миллиарда.

Поскольку погашение валютных кредитов стало слишком дорогим, компании массово двинулись на переговоры по реструктуризации займов с банкирами и инвесторами. По оценкам начальника аналитического департамента компании Concorde Capital Александра Паращия, продлить $400 млн. из $720 млн., взятых в долг, придется группе "Кернел" Андрея Веревского. Чтобы не испытывать дефицита средств для нормальной активности, компании "Астарта­Киев" Виктора Иванчика понадобится продление как минимум 100 млн. евро краткосрочных займов.

Долги прощаем

Однако некоторые холдинги, используя сложную ситуацию в стране, пытаются избавиться от своих долгов. К примеру, "Мрия", рыночная капитализация которой пострадала за последние полгода больше всего, объявила технический дефолт. Несмотря на высокие цены на сахар и экспорт картофеля, компания заявила о потерях $472,5 млн. (–66,9%). Другие аграрные компании, чьи ценные бумаги продаются на европейских фондовых биржах, тоже показывают уменьшение стоимости своих активов: на $19,5 млн. (–57,9%) уменьшилась капитализация KSG Agro, на $45,5 млн. (–49,3%) — у "Милкиленда".

Как отмечает руководитель аналитического департамента "Консалтинговой компании "ААА" Мария Колесник, реальные сложности, которые не позволяют погашать кредиты, возникают сегодня, прежде всего, у крупных компаний, чьи земельные банки сосредоточены в зоне проведения АТО — в Луганской и Донецкой областях (такие как "Агротон" Юрия Журавлева, HarvEast Рината Ахметова). Поскольку ситуация там действительно экстремальная — боевики поджигают поля с урожаем, инвесторы отказываются считать такие наделы полноценными земельными банками.

"Такой обвал объясняется военными действиями лишь частично. Иностранных инвесторов гораздо сильнее отпугивает политическая и макроэкономическая нестабильность", — считает Владимир Лапа. По его словам, сильнее всего по латифундистам сегодня бьет налоговая неопределенность: в течение последних месяцев правительство трижды пыталось изменить действующую систему налогообложения для крупных аграрных компаний. В частности, сейчас активно обсуждается вопрос о переводе сельхозфирм, обрабатывающих более 3 тыс. га пахотных земель и имеющих оборот более 20 млн. грн., с льготного режима уплаты налогов на общий. "Если в ближайшее время это произойдет, большинство аграриев, включая мощные латифундии, постепенно будут уходить в тень", — прогнозирует Владимир Лапа.

Стремясь минимизировать риски, компании Олега Бахматюка ("Укрлэндфарминг"), Андрея Веревского ("Кернел") и Сергея Касьянова (KSG Agro) уже заявили о пересмотре планов и сокращении инвестиционных программ. К счастью, о массовых банкротствах в аграрной отрасли речь пока не идет. Высокий урожай даже при низкой марже позволит укрепить позиции украинской сельхозпродукции на экспортных рынках. А диверсификация бизнеса и расширение направлений, связанных с последующей переработкой сельхозпродукции, поможет пережить агропроизводителям трудные времена.

Маловероятно, что банкротство будет широко использоваться как способ бегства от кредиторов (кредитную историю никто не отменял, а обойтись без заемных средств аграрии не смогут). Тем не менее уход с земельной арены части агрокомпаний все же возможен — из­за непрофессионализма и ошибок менеджмента, расценивающего текущую ситуацию как форс­мажор, а не как вызов.

"Учитывая, что в структуре себестоимости сельхозпродукции, произведенной агрохолдингами, управленческие расходы занимают до 30%, лендлордам следует вплотную заняться сокращением офисного аппарата и заменить специалистов по развитию кризисными управленцами", — считает Мария Колесник.