Не своди глаз с горизонта

СВЯЩЕННИКИ, ФАНТАСТЫ И БИОЛОГИ

Вряд ли кто-нибудь не слышал о различии между наилучшей пчелой и наихудшим архитектором (последний свои действия планирует сознательно). Вопрос, над которым бьется сообщество "разумно мыслящих архитекторов", заключается в том, чтобы определить горизонт (неизбежная тавтология) разумного планирования.

И человечество в ходе своего развития выработало четыре варианта, как поступать в таких случаях. Первый — религиозный тип мышления: за горизонт, в вечность. Планировать свою жизнь за пределы своей жизни. Идет ли речь о колесе Сансары, Геенне, Чистилище или Валгалле — не столь важно, важно то, что свою жизнь нужно проводить так, чтобы спланировать собственную судьбу после смерти.

Собственно, предположение о том, что планировать "за горизонт" нужно и можно, стало одним из толчков к развитию цивилизации в современном виде. Античные греки, например, ничего такого не планировали: всех без исключения ждали Стикс, Харон и царство Аида. А в обычной жизни и вовсе наиболее ценен годовой цикл: посеял, вырастил, собрал. Библейский образ "семи тучных" или "семи тощих" лет взят не с потолка. Планировать на большую перспективу не имело для земледельца практического смысла (никакого урожая не хватит, чтобы прожить восемь лет при недороде).

Второй подход, связанный с Новым временем, верой в прогресс и науку, — смело можно назвать научно-фантастическим. Горизонт планирования в данном случае составлял десятилетия (полвека, сто лет). В определенный момент казалось, что этот метод работает. Полет на Луну (пусть и не из пушки) состоялся, атомные "наутилусы" способны преодолеть любое количество лье под водой в автономном режиме, а количество и качество "карманных телевизоров" оставило позади самые смелые мечты Кира Булычева. Но в определенный момент оба метода показали собственную исчерпаемость. "Загоризонтный" ограничен верой, фантастический — просто не оправдался в ключевых моментах. На Марсе не зацвели яблони, роботы не стали спутниками жизни человека, полное погружение в виртуальную реальность происходит не с помощью сенсоров — миллионам для этого хватает всего-то Facebook и Google Glass.

Третий вариант — краткосрочное планирование — изначально вызывал споры о том, чего в нем больше: биологии или разума? Краткосрочно планируют свою жизнь и животные — делая запасы на зиму, например. И когда миллионы одновременно сметают с прилавков гречку, скупают валюту или, облачившись в камуфляж, насилуют мирных жителей — в какой степени они себя ведут как разумные существа, а в какой — как рабы естественных инстинктов? И, что интересно, как раз поведение в краткосрочной перспективе стало поводом открыть новый пласт в знании о человеке: попытаться объяснить его иррациональное поведение.

САГА О ФОРСАЙТАХ

Вот так, отбрасывая "тупиковые варианты", едва ли не естественным путем человечество пришло к выводу, что наибольшую практическую ценность представляют среднесрочные прогнозы: от 10 до 20 (иногда говорят и о чуть больших сроках) лет.

А вот с ними-то и оказалось сложнее всего. Обещания достичь "коммунизма в 1980-м" или обеспечить каждую семью отдельной квартирой к 2000 году — классика неудачных среднесрочных прогнозов.

Гослидеру легко обещать и на пятьдесять лет вперед (посулит что угодно, но сам он вряд ли доживет), и на два-три года (пообещает невыполнимое, при демократическом устройстве его не переизберут за невыполнение обещаний, а при авторитарном — не смогут напомнить и призвать к ответу).

Решение этой проблемы не найдено и сегодня, но пути уже нащупаны. Один из них — так называемый форсайт (foresight — "взгляд в будущее"). Новое по сравнению с обычными прогнозами (их в англоязычной среде именуют "форкастами") — в том, что это не только сам по себе прогноз, но и попытка повлиять на конструирование будущего. В среднесрочной перспективе это все-таки возможно.

Можно сказать, что сами по себе форсайты — это компиляция всех возможных методов, известных и ранее, дитя века постмодернизма: экспертные панели, метод Дельфи, SWOT-анализ, "мозговой штурм", технологические дорожные карты, деревья релевантности, анализ взаимного влияния, теория игр — применимо все сразу и в самых причудливых комбинациях.

Но есть и три важных момента. Первый — участвуют всегда и те, кто принимает решения (а не "чистые эксперты"). Второй — рассматривается наступление "желательного" варианта будущего, зависящее от действий, предпринимаемых сегодня, поэтому выбор вариантов сопровождается и разработкой мер, обеспечивающих оптимальный путь развития. Третий — участие "непрофильных" экспертов: будущее металлургии обсуждают и культурологи.

А КАК ЭТО КАСАЕТСЯ НАС?

Гегель и Маркс наверняка пришли бы в восторг от формулировки  "форсайт — это тренд последних лет, суть которого в изучении трендов", но в общих чертах так и есть — диалектика работает. А теперь вернемся к ситуации в Украине и вокруг Украины. Представим себе, что нам предстоит провести форсайт, посвященный будущему нашей страны. Даже опросив всех ответственных за принятие решений (от Президента до замминистра) и тех, кто потенциально может прийти им на смену (от общественного активиста до полевого командира), применяя любые методы исследований (вплоть до полиграфа и камеры пыток), сможем ли мы получить на выходе достоверный прогноз и десятилетний план?

Увы, нет. Наша страна связана бесчисленным количеством отношений с остальным миром, и во многих важных из них она выступает в роли объекта, а не субъекта отношений. И далеко не все из них завязаны на геополитике. Задача учесть и эти связи тоже не является принципиально недостижимой. Но для ее решения в первую очередь придется понять, а чем живет остальной мир. Какие траектории развития в нем уже заданы — причем в самое последнее время и уже с учетом всего, что и произошло на территории нашей страны, — ведь их придется учитывать и нам.

"k:", не пытаясь сразу объять необъятное, обращают внимание на объективно развивающиеся процессы, которые в течение последних нескольких месяцев заявили о себе как о глобально значимых. Это — перспективы кластера креативной индустрии, политические последствия мирового финансово-экономического кризиса, многоуровневая "китайская проблема" и растущая монетизация "культуры ощущений".

Источник фото: Shutterstock