Виталий Шевченко: “Последний раз украинский язык защищали еще при существовании Советского Союза”

- Вы написали открытое письмо к президенту. Чего вы от него ждете?

Меня очень досадно поразило это выступление президента. И мне кажется, что в очередной раз медвежью услугу ему сделало окружение. Как это часто бывало раньше, когда через соответствующую подачу его служб или, наоборот, — в связи с недоработкой пресс-служб, президент комментирует какую-то вещь, которая потом вызывает острую реакцию.

Я предусматривал, что реакция отовсюду может быть острой. Но такой реакции от президента я не ждал. И этот вопрос очень принципиальный. Когда президент не просто подвергает критике, а указывает на несоответствие Конституции, здесь уже есть о чем говорить.

Первое, что я сделал: еще раз перечитал знакомые статьи Конституции. Что же здесь не то? Не нашел. Второе — бросился искать официальные подтверждения того, что же именно сказал Леонид Данилович, и так же не нашел. Нашел лишь пересказ его реакции в СМИ, но без соответствующих документальных подтверждений.

В конце концов, третье, что я нашел, и что хотел бы подчеркнуть, – это комментарий первого президента Украины Леонида Макаровича, который приходит в негодование непринятием Госдумой России наших решений и говорит: “мы так действуем в соответствии с Конституцией”. Это где же тогда истина, когда два президента по-разному смотрят на одни и те же нормы о государственности языка и необходимость его защиты?

-В письме вы напоминаете президенту, что 67,5 процентов населения, для которых украинский является родным, слушают и смотрят лишь 32,5 процента телерадиопрограмм на своем языке. Откуда эта цифра 32,5 процента?

Думаю, что эта цифра – миф. Миф без отрицательной или положительной окраски. Откуда он взялся? По переписи 67,5 процентов населения считает для себя родным украинский, соответственно 32,5 процента – не родным. Вообще в электронных СМИ невозможно установить конкретную цифру. Но однозначно на две трети украинский рынок заполонен русскоязычной продукцией, – это показывают выборочные проверки и любые среднестатистические мониторинги выходят на эту цифру. Поэтому, округляя, можем говорить, что украинский сегмент информационного рынка составляет не больше одной трети, и более того, все время сокращается. Тенденции свидетельствуют о том, что в шестнадцати регионах из двадцати семи сфера употребления украинского языка все время суживается. Треть – это цифра, которую я фигурально использовал в письме, притом делая ударение, что, даже взяв грубо, стоило бы позаботиться об языковых интересах тех 67,5 процентов украинцев.

-В открытом письме вы ссылаетесь на Государственный комитет телевидения и радиовещания, который объявил о “сужении сферы применения украинского языка”. В то же время председатель Держкома Иван Чиж назвал постановление Нацсовета “сомнительным и непродуманным”.

Меня удивляет позиция этого комитета, который декларирует одно, а подкрепить декларации не может. Это касается его намерения защищать печать. И мы не помним ни одного случая, когда бы он выступил в защиту, когда кого-то наказывают, закрывают, забирают антенны или открывают судебные дела. Я не знаю журналистов, которых бы защитил комитет, я не вижу их позиции в деле Гонгадзе или деле “Континента” – то же мы наблюдаем относительно вопросов языковой политики. Хотя, я знаю, что комитет Чижа постоянно добивался создания специальной структуры в своем составе на уровне департамента, чтобы заниматься языком. В конце концов, я читаю письма из комитета к нам. В них ситуацию называют плохой, таковой, которая угрожает национальной безопасности, а также указывают, что пренебрежение украинским языком является причиной социального напряжения, – поэтому комитет просит нас принять меры. Как тогда понимать невосприимчивую реакцию на наши решения? Мне кажется, что этот комитет после такой своей позиции должен был бы первым заявить, что он обеими руками поддерживает наше решение. Если он этого не успел сделать к появлению критики, то он должен выступить с резким осуждением всех критик и с однозначной защитой нашей позиции. Так кто же еще тогда?

- Оппоненты решения Нацсовета говорят, что оно несвоевременное. Само принятие его в выборный год, по их словам, может привести к притеснениям СМИ. Почему вы приняли его именно сейчас?

Фактически последний раз украинский язык защищали еще при Советском Союзе, когда при единой Коммунистической партии и при содействии ее тогдашних вождей приняли Закон “О языках в УССР”. В нем были выписаны нормы, как надо распространять сферу употребления украинского языка как государственного, как его надо защищать. Эти нормы мы должны были уже сколько-то раз выполнить и перевыполнить. И потому возникает вопрос: мы делаем поспешно или слишком поздно? Мы просто долго были либеральными и разрешали не реагировать на факты, когда телерадиоорганизации по своему усмотрению выполняли предписания лицензий относительно речи и вели эту политику произвольно, как им хотелось. А относительно опасений, не может ли это стать предметом преследования СМИ в горячий период выборов? Однозначно не может, из-за того, что Национальный Совет еще в минувшем году первым из учреждений, которые занимаются проверкой СМИ, еще до инициативы парламентского комитета не проверять медиа, эти проверки отменила. У нас есть еще принятый в декабре план проверок, где четко определена белая полоса, начиная с начала лета и до завершения выборов, когда мы никого проверять не будем.

- Большинство общенациональных телеканалов получили лицензии, в которых была указана квота украинского языка в 50-75 процентов. Каким образом это согласовывается с требованием Нацсовета стопроцентно украинизировать продукцию?

Здесь будет проблема для местных телерадиовещателей. А для общегосударственных каналов у нас давно было требование относительно вещания на украинском. Здесь вопрос не дискуссионный. Они должны на него перейти.

- Но в лицензиях в них указаны квоты?

Была подобная квота указана в лицензии Нового канала. Но даже в день принятия нашего решения, Новый канал получал новую лицензию, у нас возникла короткая дискуссия, которая закончилась тем, что, в конце концов, согласились, что в этой лицензии надо писать язык “украинский”. Несмотря на то, что это лицензия не на вещание в отдельности в каком-то месте, а это был элемент сети Нового канала. С местными вещателями более сложная ситуация, так как мы не требуем всем переоформиться, чтобы не приносить хлопот и не заставлять делать затраты, так как сами не имеем средств для перелицензирования. Мы будем вносить поправки лишь в тех, кто сам изменяет лицензию. И потому в региональных ТРК некоторое время продлится вещание с неоговоренным процентом украинского в эфире. Но все равно для кого-нибудь этот процент может быть не меньшим пятидесяти, учитывая девятую статью Закона “О телевидении и радиовещании”, где написано, что вещание ведется на украинском языке. Другое дело, у кого-то написано “50 на 50”, что является неправильным. Очевидно, ситуация некоторое время будет урегулироваться. Главное, чтобы было желание выполнять.

- Все ли общенациональные телеканалы должны иметь стопроцентное вещание на украинском языке?

Нет, мы понимаем, оно никогда не может быть на сто процентов.

- Откуда же тогда взялась цифра “100 процентов”?

Я не знаю, может, кем-то было сказано для красивого словца. По крайней мере, я себе не разрешал такого высказывания, понимая, что это нереально.

- Насколько же тогда нужно?

Мы сам сами загнали эту ситуацию в тупик. Раньше была запись – графа “язык передач”: “язык вещания в соответствии с действующим законодательством”. Но мы потом столкнулись с тем, что некоторые компании как хотят, так и понимают это законодательство и ведут речь почти полностью на русском. Печатные СМИ этого никогда не делали. Те органы, которые лицензировали печатные СМИ писали: “язык вещания украинский”. Это совсем не означало, что украинская газета не напечатает русскоязычный документ. Есть много ситуаций, когда неразумно и нецелесообразно переводить. Понятно, когда на нашем телевидении звучат песни, их никто не будет переводить. Могут воссоздаваться документы, интервью известных людей. Что же касается фильмов, то здесь может быть двоякий подход. Есть русскоязычное киноклассика, известное большой аудитории украинских зрителей, смотря которые, наслаждаются и языком соответственно. Другое дело, когда появляется новый фильм, то здесь уже надо решать в каждом конкретном случае. Например, телеканал “Интер” без всяких рекомендаций Нацсовета начал титровать такие фильмы.

- Вы считаете это выходом из ситуации?

Это не выход. Но, как для фильма, — почему бы и нет? У нас есть и одно и второе: зрителя, который бы хотел послушать фильм в оригинале, и людей, которые, не зная русского языка (например, новое поколение), читают титры. Думаю, что это в какой-то мере выход, даже в экономическом плане, так как не все телекомпании могут обеспечить нормальный перевод.

- То есть, правильно ли я понимаю, Нацсовет не будет требовать украинизировать продукт стовпроцентно?

Логически. Одна дело говорить на словах, другое – принимать меры, так как мы являемся контролирующим органом. Когда мы столкнулись с фактом, что кто-то нарушил законодательство, он обязательно может документироваться. Без документирования, мы этот факт не рассматриваем. Стопроцентного украинского продукта не будет. Может быть около этого, но он никогда не будет стопроцентным, потому что вышеупомянутые продукты будут попадать в эфир. И еще один нюанс. Из-за языка мы не наказываем тех, у кого есть хорошая тенденция. Когда мы видим, что процент речи становится лучше в соответствии с мониторингом, это в основном касается крымчан, мы не наказываем.

- Что считается нарушением языкового законодательства?

В последнее время я вообще не помню, чтобы мы даже предупреждали за это. Были случаи, когда языковые огрехи вносили на рассмотрение, вместе с другими нарушениями, но не в отдельности. С какими нарушениями мы сталкивались? 10 процентов, 15, 30 – это все довольно грубое нарушение. Разумеется, когда в Крыму 30 процентов речи украинской при том, что полгода назад было 25, то это одно, совсем другое, когда мы имеем 30 процентов в Хмельницкой области.

- За какие сроки ТРК, которые уже имеют лицензии, после последнего постановления Нацсовета, должны украинизировать вещание?

Все, что мы приняли, имеет рекомендательный характер для компаний. Если попробовать выйти на ожидание дисциплинарных реагирований по фактам нарушений по части языка, то надо тогда “танцевать” от срока 15 мая. Так как мы вменили в обязанность региональным представителям провести соответствующую проверку к этому времени и дать нам обобщающую информацию. Уже в случае поступления информации, на которую надо реагировать, будут рассматриваться определенные вопросы и выноситься соответствующие решения. Поэтому для законопослушных телекомпаний должна была бы быть определяющей эта дата. Они имеют возможность до 15 мая “подтянуться”.

- Какие из общенациональных телеканалов более “подтянуты”, а которые менее?

Определенная статистика есть, но я бы хотел говорить не о ней, а о тенденциях. Относительно тенденций, то самая лучшая ситуация за последнее время на Интере. Если раньше заявлял 1+1, что он принципиально украинский канал, и в самом деле очень много для этого сделал, то в какой-либо момент он остановился. И даже те вещи, которые можно было бы адаптировать украинским, он сейчас не делает. А вот Интер в последнее время очень хорошо подтянулся. Если бы они свой основной выпуск новостей перевели на украинский, то много кто сейчас, если не заметил этого раньше, мог бы констатировать, что мы имеем сугубо украинский канал.

- Должен ли Национальный Совет в связи с последним решением получить право лишать лицензии нарушителей языкового законодательства?

Такие пожелания появились во время пресс-конференции, когда мы объявляли решение. Борис Иванович Холод легко за них ухватился, что было бы хорошо, и мы будем просить законодателей предоставить нам такую возможность. Я считаю, что было бы неплохо. Так как это практикуется во многих странах, где сильно заботятся о своем демократическом имидже и не считают, что такой подход дискриминирует СМИ.