Газотранспортный консорциум: тупик или поворотный момент?

Нельзя сказать, что оптимизм Владимира Путина оправдан текущим моментом. Скорее России нужно было показать, что депутатский запрос в Конституционный Суд о необходимости ратификации документов по консорциуму украинским парламентом Россию не пугает. Ведь ничего определенного в заявлении Путина не содержится. "Мы проводим консультации с немецкими, французскими и итальянскими партнерами", — вот, собственно, и все, что сказал российский президент. И хотя сказанного было достаточно для поднятия новой информационной волны о консорциуме, не стоит забывать, что этому способствовали скорее СМИ, чем само заявление. Ведь ни то, что миф о консорциуме оброс за два года хроническими консультациями, ни то, что Франция, Италия и Германия – крупнейшие потребители российского газа, — не сенсация. Однако и немецкому "Рургазу", и французскому "Газ де Франс", и итальянской "Эни" за два года могли уже порядком поднадоесть беспредметные разговоры "за консорциум".

А вот угроза того, Конституционный Суд если не похоронит, то надолго оттянет материализацию призрака консорциума, вполне реальна. Если КС признает соглашения о консорциуме международными договорами, их шансы пройти через парламент не велики.

По мнению народного депутата Украины, члена парламентского комитета по ТЭК Станислава Косинова, в вопросах газотранспортных отношений с Россией Украина должна в первую очередь добиваться гарантий со стороны РФ относительно объемов поставок российского газа в Украину и принимать дальнейшие решения о судьбе собственной ГТС, исходя из этих договоренностей.

Ситуация с созданием консорциума, как говорил бывший вице-премьер Виталий Гайдук, может "быть снята с повестки дня". Правда, в этом случае окажется, что В.Гайдук поплатился портфелем вице-премьера в декабре прошлого года всего лишь за свою хорошую интуицию, но вряд ли в тот момент кто-то об этом вспомнит.

Украинское правительство недвусмысленно выразило свое отношение к консорциуму, ликвидировав в марте этого года межведомственную комиссию по созданию международного консорциума, заявив, что она выполнила свою миссию. Если вспомнить, что модель консорциума так и не была создана, бизнес-планы так и не были предоставлены комиссии, окончательная оценка стоимости ГТС так и не была проведена, непонятно, чем же занимались все это время комиссия и НАК "Нефтегаз Украины"? И что изменится после ликвидации этого межведомственного органа? Окончательное решение по консорциуму, по словам премьера Виктора Януковича, еще не принято.

Если проанализировать информационное пространство вокруг украино-российских газовых отношений, можно увидеть одну особенность: все, что связано с газом, туманно и расплывчато в формулировках.

После состоявшейся в середине апреля встречи руководства НАК "Нефтегаз Украины" и РАО "Газпром" украинская компания заявила о намерении погасить долг перед "Газпромом" путем передачи еврооблигаций под гарантии украинского правительства. Однако, вопреки обещаниям НАК "Нефтегаз Украины", РАО "Газпром" не торопилось определяться в вопросе принятия этих облигаций. 27 апреля Совет директоров "Газпрома" лишь сухо отрапортовал о принятии к сведению информации о ходе реализации проекта международного газотранспортного консорциума. Таким образом, принципиальный вопрос, будет ли включен украинский газовый долг в уставный фонд украинско-российского газотранспортного консорциума, опять "подвис". Рядом с ним "висят" вопросы модели консорциума, долевого участия сторон и формирования уставного фонда.

На фоне нерешенных ключевых вопросов заявления В. Путина выглядят просто бравадой.

Ирония ситуации заключается еще и в том, что в то время, как сам консорциум пребывает в ситуации, очень напоминающей клиническую смерть, полным ходом идет реализация проекта строительства газопровода "Новопсков-Ужгород" протяженностью 300 км от восточной до западной границ Украины и мощностью 30 млрд. кубометров газа в год. До сих пор неясен статус этого проекта – россияне называют его частью консорциума, а "Нефтегаз Украины" — своим совместным проектом с "Газпромом", не имеющим отношения к консорциуму. Если вспомнить, что вариантов создания консорциума два – концессия всей украинской ГТС либо концессия только той части ГТС Украины, которая занимается непосредственно транспортировкой российского газа в Европу, нетрудно предположить, какой именно из двух вариантов будет реализован.

В этом случае Россия получает новую трубу и выход в Европу, а Украина остается со своей старой ГТС и рядом проблем: как ее модернизировать, как заполнить газом и куда этот газ затем девать. В этом случае решение Конституционного Суда, каким бы оно ни было, существенно ситуацию не изменит.

Напомним, что изначально целью создания международного консорциума декларировалось привлечение инвестиций в украинскую ГТС. Может, стоит вернуться назад и еще раз выяснить, является ли консорциум оптимальным решением этой задачи? Существуют ли другие источники привлечения инвестиций в отечественную ГТС, действительно ли эти источники могут быть только иностранными, а если и так – обязательно ли этим источником должна быть Россия? Не отдалилась ли Украина слишком далеко от решения первоначальной задачи?

Елена Дьяченко