Главная Новости Политика Приземленный «Руслан»: вопрос политической воли?
commentss НОВОСТИ Все новости

Приземленный «Руслан»: вопрос политической воли?

26 августа 2004, 14:25
Поделитесь публикацией:
Приземленный «Руслан»: вопрос политической воли?

Чтобы покончить с оскорбительной для страны тенденцией, нужно не затыкать дыры, отсуживая назад уже арестованные самолеты и корабли, а решить основную проблему

Эпопея с арестами украинской государственной собственности за рубежом продолжается. Очередной самолет Ан-124-100, арестованный в Бельгии – явно не последний. А вспомним о не менее печальных фактах арестов украинских судов и даже счетов украинского посольства…

Чтобы покончить с этой оскорбительной для страны тенденцией, нужно не затыкать дыры, отсуживая назад уже арестованные самолеты и корабли, а решить основную проблему – добиться пересмотра решения Стокгольмского международного арбитража от 30 мая 2002 года. Того самого, согласно которому Фонд государственного имущества Украины оказался должен кипрской компании TMR Energy Ltd. 42 миллиона долларов.

История возникновения 36-миллионного долга (с пеней его сумма приближается к 100 миллионам долларов) теряется во тьме первых лет независимости Украины и изобилует непростыми вопросами.

В 1991 году в Лисичанске родилось СП "Лисмарк". Его соучредителями выступили тогда еще государственное предприятие "Лисичанский нефтеперерабатывающий завод" и швейцарская Marc Rich & Co, Refining AG. Первый внес в него свою долю в виде основных фондов, вторая – нематериальные активы в виде ноу-хау по переработке нефти.

В 1992 году Marc Rich & Co, Refining AG передала свою долю в СП своей материнской компании TMR Energy Ltd., которую также связывают с именем американского мультимиллионера Марка Рича (по 50% акций которой, в свою очередь, владеют Glencore International AG и TotalFina).

В 1993 году "Лисмарк" стал ООО "Лисойлом". Тогда же ЛНПЗ и TMR заключили Учредительный договор, а также Контракт о модернизации и эксплуатации Лисичанского нефтеперерабатывающего завода, положения которого и стали позже предметом судебного разбирательства.

В самом конце 1993 года ГП ЛНПЗ было корпоратизировано и преобразовалось в ОАО "ЛиНОС". Которое, соответственно, стало правопреемником ЛНПЗ в ООО "Лисойл".

Правда, "Лисойл" так и не заработал. Контрактом о модернизации было предусмотрено, что TMR предоставляет предприятию технологию и финансирование для модернизации двух установок для переработки нефти, а ЛНПЗ обеспечит его самой нефтью. Совместное же предприятие, осуществившее модернизацию и производящее переработку, должно было получать в свое распоряжение выработанные нефтепродукты. Доход "Лисойла" должен был сначала направляться на возврат финансирования, предоставленного TMR.

Это теория. На практике все произошло "как всегда". Причем имеются две различные версии дальнейшего развития событий.

Версия TMR, с которой, в конечном итоге, согласился Стокгольмский арбитраж. Согласно ей, компания предоставила "Лисойлу" "значительные денежные суммы" (так в судебном решении – конкретных данных о суммах нет). В 1994 году мощности ЛиНОСа были модернизированы. С 1994-го по первую половину 1997 года они успешно эксплуатировались, в результате чего "Лисойл" получил прибыль в 5 млн. долл. (согласно принятым судом документам). Однако с лета 1997 года на ЛиНОСе начались перебои с поставками сырой нефти, что сказалось и на работе "Лисойла". Руководство СП потребовало пересмотра условий предоставления ему части переработанной продукции, ЛиНОС не согласился. Работа "Лисойла" была полностью заблокирована. Позже руководство СП вообще перестали допускать на территорию предприятия, в т.ч. к модернизированным мощностям. Которые, по данным компании, функционируют и по сей день. Параллельно шли переговоры между TMR и ФГИУ о перезаключении Учредительного договора, согласно которому Фонд стал официальным владельцем 50%-ной доли в "Лисойле" в качестве правопреемника ГП ЛНПЗ. Новая редакция договора была утверждена 15 октября 1999 года.

При этом, по мнению TMR, Фонд в качестве нового собственника не сделал ничего для улучшения ситуации с поставками сырой нефти на модернизированные ею установки. Что является нарушением условий вышеупомянутого Контракта о модернизации. Более того, при продаже контрольного пакета акций ЛиНОСа российской ТНК эти установки также были проданы. В июле 2000 года TMR, согласно соответствующему пункту Учредительного договора, обратилась в Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма с заявлением о возбуждении арбитражного производства. Слушанье дела завершилось лишь через два года.

Согласно решению суда, сумма невозвращенных инвестиций TMR, включая проценты, составила 11,7 миллионов долларов, недополученная прибыль была оценена в 25 млн. долл. (компания заявляла гораздо большую сумму). На эти суммы накладываются также и проценты по ставке LIBOR.

Самое интересное, что сегодня никто толком не может сказать, вносила ли TMR указанные суммы для модернизации завода. По некоторым данным, живыми деньгами было внесено не более полумиллиона долларов. Документальную проверку финансовой стороны деятельности "Лисойла" никто не проводил. Во время слушания дела Фонд государственного имущества не стал оспаривать большинство вышеприведенных фактов, сосредоточившись на процедурных вопросах.

Так, Контракт о модернизации подписывался не уполномоченными на то лицами, а многие его положения, согласно украинскому законодательству, должны регулироваться лишь уставными документами сторон. Представители ФГИУ утверждают, что Фонд неоднократно обращал внимание руководства "Лисойла" на угрожающее финансовое состояние предприятия и предлагал принять меры к его улучшению. При этом юристы ФГИУ признавали, что не провели должного юридического анализа деятельности "Лисойла", положившись на добросовестность TMR. В качестве основного шага для улучшения ситуации на ЛиНОСе в целом Фонд называет… продажу 67,41% акций россиянам. При этом представители Фонда утверждают, что намеревались включить в приватизационные условия погашение ВСЕХ долгов предприятия (куда вошли бы и долги ЛиНОСа перед "Лисойлом"), однако конкурсная комиссия приняла решение ограничиться погашением задолженности по социальным выплатам.

Кстати, первоначально "ТНК Украина", наряду с государством Украина и ФГИУ, фигурировала в числе ответчиков по иску TMR. Однако юристам москвичей удалось доказать, что их компания не может нести ответственность за события, развивавшиеся за пять-десять лет до их прихода на предприятие. В принципе, то же пытался доказать и ФГИ – ведь ответчиком он стал лишь чуть более чем через полгода после заключения договора с TMR.

По мнению некоторых экспертов, сам Учредительный договор, как и Контракт о модернизации, содержат целый ряд "подводных камней", направленных на выигрыш некоторых категорий исков по его невыполнению. А подписывавшие его чиновники ФГИУ то ли проглядели их, то ли сознательно не заметили. Или не стали вникать. Подробный юридический анализ этих подводных камней лежит за пределами квалификации автора этих строк. Его, по идее, должны провести сотрудники уполномоченных на защиту государственных интересов органов. Начиная с ФГИУ, заканчивая Минюстом и Генпрокуратурой. Однако на сегодняшний день такой анализ проведен не был. И вот тут возникает вопрос о политической воле государства.

Мы сегодня не будем рассказывать о том, как ФГИУ не мог послать на судебные заседания в Стокгольм своих специалистов, о том, как нанятые им адвокаты ездили на них за свой счет. Поскольку в государственном бюджете тогда не были предусмотрены соответствующие статьи расходов. Сегодня они уже предусмотрены – и статья на представительство интересов государства в иностранных юрисдикциях в бюджете Минюста в размере 30 млн. грн., и статья на исполнение судебных решений против Украины в бюджете Минфина в размере 18 млн. грн. Однако политической воли решить вопрос с TMR раз и навсегда в стране нет.

Нельзя не отметить и прецедентальность решения канадского Федерального суда по делу об аресте первого "Руслана". Тогда государственная компания – АНТК им. Антонова — была признана ответчиком по обязательствам другого государственного органа – ФГИУ. О юридических нюансах этого решения писалось уже много; главным его следствием является то, что аресту по претензиям TMR может быть подвергнута любая государственная собственность.

Вспомним – арестованные по тому же решению арбитража украинские суда были исправно отпущены. В двух случаях за них внесли залог, в третьем – адвокаты быстро доказали, что судно не находится в украинской собственности. Во многом это случилось потому, что бизнесмены, в собственности которых находились суда (компания "Торговый флот Донбасса"), не спихивали ответственность за случившееся на других, а просто предприняли все возможные усилия для их освобождения любой ценой. Даже руководство АНТК им. Антонова повело себя несколько по-другому – вместо того, чтобы внести залог и освободить самолет, начало обвинять ФГИУ в провокациях против авиакомпании. Сегодня между украинскими участниками конфликта – ФГИУ, АНТК им Антонова, Минюстом – существует напряженность едва ли не большая, чем между Украиной и TMR. Это видно по многочисленным взаимным обвинениям. АНТК им. Антонова обвиняет ФГИУ и Минюст в заговоре против компании, ФГИУ и Минюст обвиняют АНТК им. Антонова в юридическом непрофессионализме. Разбираться в ее причинах, в том, кто чьи усилия блокирует, уже совершенно не хочется. Хочется, чтобы кто-то "наверху" наконец стукнул кулаком по столу и взял процесс освобождения украинских самолетов под свой личный контроль. Любой ценой. Ибо такова будет его политическая воля. Пока же ее не будет – украинская собственность за рубежом будет арестовываться и далее.

Михаил Кочеров



Читайте Comments.ua в Google News
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
comments

Обсуждения

comments

Новости партнеров


Новости

?>
Подписывайтесь на уведомления, чтобы быть в курсе последних новостей!