Анкара готовит замену Евросоюзу

Анкара устала от игр Брюсселя и требует внятного ответа на свои евроинтеграционные устремления. Турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган заявил в понедельник, что если ЕС не является "христианским клубом, то должен позволить Турции стать своим полноправным членом". Госминистр и глава делегации Турции на переговорах с ЕС Эгемен Багыш был еще более прямолинеен: "Турция не желает больше слушать заявления о дружбе. Мы хотим приступить к обсуждению даты вступления в полноправные члены ЕС"

УЛЬТИМАТИВНЫЙ характер этим заявлениям придает то, что Анкара начала создавать потенциально альтернативные интеграционные структуры. Об этом свидетельствуют итоги стамбульского турецко-арабского экономического форума, в котором участвовали представители 22 государств. Главным событием мероприятия стало решение об учреждении Совета сотрудничества, принятое Турцией, Ливаном, Иорданией и Сирией. Согласно декларации, подписанной министрами иностранных дел четырех стран "неразрывно связанных исторической, культурной и географической общностью", они сосредоточатся на развитии "политического диалога и отношений в сфере торговли, таможенного контроля, сельского хозяйства и энергетики", а также введут безвизовый режим для своих граждан. Страны будут стремиться к установлению между ними связей "стратегического сотрудничества и экономической интеграции". Турция уже заключила соглашения о свободной торговле с Иорданией и Сирией; на очереди аналогичный договор с Ливаном. Как заявляют инициаторы новой организации, их конечной целью является создание зоны свободного передвижения людей и товаров в рамках Ближнего Востока, поэтому новый союз открыт и для других "дружеских и братских" стран региона. Эти мероприятия стали очередным свидетельством того, что Турция уделяет все больше внимания восточному вектору своей внешней политики. Упрямое нежелание ЕС распахивать перед Турцией свои двери привело к тому, что Анкара "вспомнила" о бывших османских владениях, которые в течение нескольких десятилетий имели для нее второстепенное значение. Предпосылки для такого разворота сложились после крушения СССР. Турция оказалась в крайне выгодной геополитической ситуации. Утрата Москвой интереса к Востоку, а также две войны США против Ирака привели к тому, что вокруг Турции не осталось ни одной страны, представляющей угрозу ее национальным интересам. Более того, вследствие неудач Белого дома в деле нормализации обстановки в послевоенном Ираке военная и экономическая поддержка Турции обрела принципиальную важность для реализации американской политики в регионе. Так что вполне естественно, что Анкара воспользовалась ситуацией, чтобы укрепить позиции в "историческом ареале". Учитывая то, что нынешняя администрация США вынуждена постепенно сворачивать свое присутствие на Ближнем Востоке, правительство Эрдогана прилагает немалые усилия к тому, чтобы место американцев заняли турки. Среди всего прочего этой цели служит и исламский дрейф Турции, что при нынешнем премьере проявляется особенно четко.

В то же время Анкара понимает, что укрепление позиций в Большом Причерноморье и на Ближнем Востоке существенно повышает ее значимость в глазах европейских партнеров. Кроме того, оно может послужить в каком-то смысле страховкой, планом "Б", если европейские ожидания Анкары все же не оправдаются. При этом в любом случае Турция решит вопрос обеспечения собственной безопасности от арабского и курдского факторов, которые неизбежно будут усиливаться по мере ослабления американского присутствия в регионе. Конфронтация с еврейским государством, нараставшая на протяжении всего минувшего года и достигшая своего апогея после штурма израильскими коммандос так называемой флотилии свободы, служит как раз этой цели.

Требования независимого расследования произошедшего и официальное осуждение Израиля, подписанное в Стамбуле российским премьером Владимиром Путиным, иранским президентом Махмудом Ахмадинежадом и президентом Палестинской Автономии Махмудом Аббасом, — звонкие дипломатические пощечины, нанесенные Анкарой Тель-Авиву. В итоговой декларации стамбульского форума формального осуждения действий Израиля не оказалось лишь потому, что последний сам является членом Конференции по взаимодействию и мерам укрепления доверия в Азии.

Турция была первым исламским государством, признавшим Израиль, а военно-политическое сотрудничество с ним включало и обмен разведданными об арабских соседях, так что антиизраильские демарши официальной Анкары в арабском мире должны восприниматься подчеркнуто позитивно. Тем более что нынешние арабские режимы выражают Израилю свое негодование едва ли не шепотом.

Особого внимания заслуживает позиция, которую Турция занимает в отношении иранской ядерной программы. Анкара не только последовательно выступает против усиления санкций в отношении Тегерана, но и решается действовать наперекор Вашингтону. Последним примером тому стала договоренность при участии Бразилии об обогащении 1200 кг иранского урана вне его территории с последующим возвращением в виде ядерного топлива. Это позволило смягчить давление на Иран со стороны СБ ООН, хотя, как отмечают эксперты, такой вариант утратил свою актуальность. С осени, когда он был предложен, Иран, вероятно, успел пополнить урановые запасы. Так что вывоз заявленного количества этого сырья уже не имеет смысла, поскольку не препятствует развитию оружейной программы Тегерана. Так что турки спутали американцам карты.

Тем не менее Тегеран отнюдь не спешит отвечать Анкаре любезностью за адвокатские услуги. Отношения между ними можно охарактеризовать в лучшем случае как дружественную конкуренцию: притом, что обе стороны заинтересованы в нейтрализации курдского фактора, Иран заинтересован и в распространении зоны своего влияния на Ближний Восток, как и Турция.

Те же амбиции имеют и ведущие арабские игроки — Египет и Саудовская Аравия. И им активизация Турции нужна примерно так же, как иранская ядерная бомба. Официальный Эр-Рияд остается лояльным Вашингтону, что означает косвенную поддержку Израиля. Каир, хотя и открыл пограничные с Газой КПП для доставки гуманитарных грузов, занимает аналогичную позицию. Что касается Сирии, Ливана и Иордании, то их сближение с Турцией носит ситуативный характер. В любом случае главным ориентиром внешней политики этих стран является Египет и — в меньшей степени — Иран. Впрочем, игра на ситуативных альянсах и настроениях населения арабских государств может принести дивиденды. Премьер Турции стал новым политическим вождем исламского мира. Возможно, ненадолго — в одиночку и без участия Израиля Анкара не сможет решить палестинскую проблему. Не сможет и самостоятельно осуществить сколь-нибудь серьезные интеграционные проекты на Ближнем Востоке. Но с имперских времен ни один турецкий правитель не пользовался такой популярностью в арабском мире. Грех этим не воспользоваться.

По материалам "Комментарии".