Орел и решка «революции достоинства»

Свезло, так свезло

1 декабря 2013 года Петр Порошенко весьма неудачно пытался воспрепятствовать эскалации насилия на Банковой. А 19 января 2014‑го Арсений Яценюк с не менее жалким успехом пытался увести протестующих с Грушевского. Сегодня они — полновластные хозяева монументальных зданий Администрации президента и Кабинета министров на тех же улицах. И этим, пожалуй, все сказано об их успехах.

Хотя разница все же есть — Порошенко, не прижившись в роли народного трибуна, получил в итоге свой электоральный "Оскар" за лучшую роль второго плана на майданной сцене. Яценюк же пережил период, когда его именовали не иначе как Кулявлоб, — но на посту премьера сумел-таки внушить украинцам, что лучшего кандидата на эту должность им не найти.

Игорь Коломойский чурался публичности настолько долго, что в определенный момент журналисты располагали лишь парой его фотопортретов. Сейчас прямое влияние олигарха простирается не только на родную Днепропетровщину, но и на Одесскую область, и на несколько десятков новоизбранных нардепов (удачно командированных в партийные списки и "проходные округа"), и на ряд силовых структур (особенно созданных на добровольной основе), и на все ту же "Укрнафту". А полагающейся человеку такого уровня "вишенкой на торте" стало участие Игоря Валерьевича в начавшемся разделе бизнес-империи Дмитрия Фирташа. Война войной, а обед по расписанию.

Нет причин унывать по прошествии года после Евромайдана и у Сергея Левочкина, тоже не страдающего излишней тягой к публичности. Бывший глава АП и в Верховную Раду прошел, и неизменно в неформальные рейтинги центров влияния попадает. О том, насколько чутко пожелания Левочкина воспринимают некоторые радикально настроенные политики, уже ходят легенды. Но, кроме того, в наличии имеются: треть фракции "Оппозиционного блока", около двух десятков неравнодушных депутатов в списках партий-победительниц (плюс мажоритарщики) и один из крупнейших телеканалов. Не слишком заметная, но важная деталь: Левочкин считается одним из негласных союзников Майдана. И все же его перспективы омрачает судьба партнеров по так называемой группе RosUkrEnergo: о былых возможностях говорить уже не приходится — сохранить бы нажитое (впрочем, об этом ниже).

Сдержанный повод для радости есть у условной группы латифундистов (Юрия Косюка, Олега Бахматюка, Алексея Вадатурского и др.). Бизнес-история нынешнего президента позволяет предполагать, что он понимает интересы аграриев. Косюк и ныне числится первым замом главы АП; кому-то удалось расширить влияние на медиарынок, а в проекте коалиционного соглашения по версии пропрезидентского блока симптоматично появился пункт о купле-продаже земли — и хотя впоследствии исчез из финального варианта соглашения, мало кто сомневается, что это была лишь "разведка боем".

В числе выигравших — и такие на первый взгляд непохожие политики, как Андрей Садовый, Виталий Хомутынник и Игорь Еремеев. Общее между ними то, что первый уже обзавелся собственной фракцией в Верховной Раде (у "Самопомощи" — как минимум 32 места), а второй и третий снова близки к созданию депутатских групп. В предыдущем созыве так называемая группа Хомутынника официально именовалась "Экономическое развитие" и включала 42 депутатов, в новом — насчитывается уж точно не менее 15 потенциальных участников ее переиздания, Еремеев располагал 35 штыками и тоже близок к преодолению минимального "группового" барьера в 19 мандатов (по числу наименьшей фракции — "Батькивщины"). Согласно действующему Регламенту ВР группы обладают правами фракций, а по информации от посвященных, Хомутынника курирует Коломойский, а Еремеева — Банковая.

И завершая обзор персон, которые должны быть благодарны Майдану, нельзя не вспомнить о клане Балог — провести сразу четверых представителей одного семейства в парламент ранее не удавалось никому. Даже "кровавому режиму".

Пролетели, как фанера над Майданом

Амбиции Юлии Тимошенко в постмайданном парламентском созыве — даже скромнее, чем двенадцать лет назад, когда она только выходила на политическую арену. При этом ей-то еще повезло, если учесть, что "Свобода", "Сильная Украина" и "Гражданская позиция", шансы которых преодолеть барьер расценивались как реальные, выборы провалили (КПУ изначально не рассматривалась как партия, рассчитывающая на успех).

Вряд ли последний год может назвать удачным Виталий Кличко: еще в январе он считался наиболее перспективным кандидатом в президенты от оппозиции, а довольствоваться пришлось креслом мэра Киева. Винить ему некого: несложно вспомнить дни, когда Майдан буквально требовал от оппозиционных политиков определиться, кто же из них все-таки возьмет на себя ответственность за успех революции, — и всякий раз потенциальные лидеры успешно уклонялись от такого бремени.

Ринат Ахметов по итогам годам наверняка сохранит звание самого богатого украинца — но это скорее по инерции. А уж вернуть времена, когда его же считали еще и самым влиятельным, вряд ли удастся. Назвался "хозяином Донбасса" — действуй. Но в критических ситуациях Ахметов поначалу предпочитал отделываться общими заявлениями, а потом и вовсе исчез из поля зрения. То ли сам себя перехитрил, то ли недооценил возможности эскалации конфликта в Донбассе… Для человека, чьим капиталом изначально был авторитет (во всех смыслах), аморфная позиция — приговор. Тем более что желающих поучаствовать в "раскулачивании" мультимиллиардера хватает. Впрочем, есть и утешительный плюс: падение курса гривни принесло ориентированным на экспорт предприятиям Ахметова рост чистой прибыли (см. "На обратной стороне девальвации" в "k:" № 41 от 07.11.2014).

Дмитрий Фирташ и вовсе попал под арест. Пусть и домашний, и в Вене — но зато с реальными шансами оказаться в итоге в руках американского правосудия (эта перспектива, по идее, не сулит ничего хорошего). Основа благосостояния Фирташа — газово-химическая империя — находится в не самом лучшем состоянии: "Стирол" и северодонецкий "Азот" оказались в зоне АТО, два ГОКа — в процессе возвращения в собственность государства, все еще работающие химические предприятия с 1 октября подпали под запрет на использование закупленного ранее газа для технологических потребностей.

По сравнению с партийными лидерами и миллиардерами среднестатистические украинцы потеряли "всего ничего": средняя зарплата в валютном эквиваленте снизилась за год вдвое, а в гривневом даже выросла: за год — аж на 220 грн. (3481 грн. в сентябре 2014 года и 3261 грн. годом ранее). Правда, цены на продукты питания за то же время подскочили на 19,6% — но это еще цветочки: транспорт подорожал на 34,2%, здравоохранение — на 24%, комуслуги — на 27%...

Время покажет?

Юрий Бойко и Дмитрий Ярош встретятся в парламенте восьмого созыва — а на "электоральном поле" им приходилось пересекаться и раньше. Всего-то полгода назад, на досрочных выборах президента, Ярош оказался в три с половиной раза популярнее Бойко — правда, ни одному из кандидатов не удалось добиться поддержки даже 1% избирателей. Теперь Бойко станет парламентарием во главе списка "Оппозиционного блока", Ярош — как мажоритарщик от Днепропетровщины. Но ни того ни другого не отнесешь к однозначным победителям или проигравшим по итогам последнего года.

Ни в плюс, ни в минус по результатам постмайданного периода не вышел и Олег Ляшко: вопреки распространенному мнению о резком падении популярности "радикала" на парламентских выборах его партия набрала лишь на 1% меньше, чем сам Ляшко на президентских.

Неоднозначные оценки заслужил и Сергей Тарута — пришедший, как и Коломойский, в губернаторы из капиталистов, но утративший должность после конфликта с президентом. Немалым числом симпатиков Тарута обзавелся и в парламент прошел, но итоги его работы на Донетчине оставляют желать лучшего. Впрочем, смог бы кто-то оказаться более успешным на такой должности — вопрос дискуссионный.