Олег Паракуда: Секретариат Кабмина ломает сотни схем

По его словам, темп, в котором работает правительство, достаточно быстрый, что отмечают и западные партнеры, а количество принятых Кабмином решений не идет в сравнение с любым периодом в прошлом, пишет РБК-Украина.

"Иногда мы проводим заседания Правительства трижды в неделю. Бывает, на заседание выносится 80 вопросов. Представьте, каждый из них должен пройти несколько экспертиз — правовую, антикоррупционную, по меньшей мере, быть согласованным с Минфином, Минэкономики и Минюстом. Раньше как было? Чиновник из какого-то министерства берет бумажку и пошел с ним полгода гулять по кабинетам, пока тот попадет на заседание Правительства. А сейчас — есть у какого-то министерства конструктивная идея, которая требует немедленного решения — ее обсудили на Правительстве, и она принимается сразу . Поэтому очевидно, что работа Секретариата требует большой концентрации и скорости, при этом мы существенно повысили требования и к качеству документов", — заявил чиновник.

Собственно о качестве и хотелось бы спросить. Ведь часто случается так, что Кабмин вынужден отменять собственные решения. И наоборот, есть случаи затягивания принятия решений.

Олег Паракуда: В абсолютном большинстве случаев речь идет об отмене решений, которые были приняты предыдущими правительствами и которые, мы считаем, были ошибочными. Относительно практики затягиваний принятия решений — здесь сложнее. Чаще всего за такими случаями стоит желание чиновников скрыть или оставить рабочей некую коррупционную схему. Например, Министерство экологии уже более трех месяцев не исполняет поручения Премьер-министра относительно отмены постановления, которое регулирует вопрос утилизации отработанных масел. Есть сотни обращений предпринимателей относительно этой ситуации, есть четкая позиция Премьера, а министерство тормозит. А почему? Потому что государственным предприятием, которым ведает Минэкологии, и рядом частных фирм, имеющих соответствующие лицензии на право осуществления деятельности в сфере обращения с опасными отходами, собираются средства за предоставление услуг. Причем уполномоченное Министерством экологии государственное предприятие ответственное только за создание и обеспечение надлежащего функционирования системы сбора, удаления, обезвреживания и тому подобное. Любой импортер, который хочет растаможить масла, должен заключить договор со специализированной организацией и предъявить его на таможне. Действительно ли миллионные платежи идут по назначению, неизвестно. Система контроля за последующей утилизацией отработанных масел фактически отсутствует.

И такие случаи не редкость. Система очень жестко противодействует реформам — саботажем, умолчанием, халатностью.

При этом вы же понимаете, что схем — сотни и тысячи. И темпы борьбы с ними неудовлетворительные.

Олег Паракуда: На уровне Секретариата Кабмина таких схем сломано сотни. Например, отмене постановления об оценке имущества. С этим пришлось бороться не один месяц. Лишь после личного вмешательства Премьер-министра было ликвидировано схему, и стоимость услуг по оценке вернулась на предыдущий уровень. Доходило до абсурда: пожилая женщина в селе хотела продать земельный участок за 25 тысяч гривен, 3-4 из которых ей надо было заплатить за оценку. И только потому, что был введен особый вид оценки с целью налогообложения. И им могли заниматься лишь 5% всех оценщиков. Обязательным условием была установка специального программного обеспечения. Причем функция самих оценщиков была достаточно техничной, им нужно было вводить данные, которые посылались на сервер неизвестной общественной организации. За определенное время от организации поступали результаты оценки, которые оценщик лишь распечатывал и подписывал. Кстати, базу данных оценок КМУ оставил и ответственным за ее администрирование определил ФГИУ. Все оценщики страны все еще будут вводить туда свои данные, однако уже бесплатно и беспрепятственно. Теперь этот реестр открыт, цена на услуги оценки снизилась.

Есть другой пример. Отменено постановление, предусматривающее ввоз на таможенную территорию Украины материалов без НДС, если эти товары имеют отношение к энергосбережению. Довольно сомнительными казалось завоз через упомянутый механизм самосвалов "Катерпиллар", бульдозеров гусеничных, линий по производству цемента, оборудование для автоматического проявления фотопленок, установок выгрузки, токарных станков, солнечных электростанций, которые в дальнейшем производили электроэнергию по специальному зеленому тарифу. Устранение таких схем — это экономия миллиардов государственных средств.

Кстати, если уж речь о Минэкологии. Ситуация с неназначением нового министра, когда есть исполняющий обязанности, может быть тоже очень выгодна коррупционерам. Потому что нет ответственного. Когда планируется назначение?

Олег Паракуда: Это вопрос в компетенции Президента, Премьер-министра и коалиции. Я же могу лишь сказать, что это министерство до сих пор было настоящим клондайком для коррупционеров. Например, история с упрощением разработки недр. Оказалось, что в 2011 году министр экологии ввел обязательный мониторинг процесса добычи полезных ископаемых. И с тех пор государственное мониторинговое предприятие регулярно приходило к  компаниям, добывающим полезные ископаемые, и делало аудиторскую проверку, насколько процесс добычи соответствует научным рекомендациям и заявленным планам. Такой мониторинг был обязательным. И влетал инвестору в кругленькую копеечку. Даже если инвестор имел идеально налаженное производство, согласно законодательству он должен был заказывать эту проверку. Предприятие, которое осуществляло проверки, находилось в сфере компетенции Министерства экологии. Только в 2013 году таких договоров было заключено на 136 428 204 гривен. Известно, что эти средства оседали на счетах этого госпредприятия. Но куда они потом направлялись, как и кем использовались, остается тайной и до сих пор. Учитывая ситуацию, Министерство экономики выступило с инициативой — и мы ее поддержали — упростить хозяйственную деятельность добывающих предприятий . Н а сегодня дорогой "государственный аудит" процесса добычи полезных ископаемых отменено.

То есть, теперь они работают бесконтрольно?

Олег Паракуда: Ни в коем случае. Как и раньше, их контролирует служба геологии и недр. То был искусственно созданный параллельный мониторинг.

А что в ваших разработках сейчас?

Олег Паракуда: Уверен, что в ближайшее время ликвидируем схему обхода потенциальными инвесторами проведение аукциона на добычу недр. Сейчас у нас существует правило — если инвестор хочет получить разрешение на добычу недр, он должен принять участие в специальном аукционе. Участие в таком аукционе конечно платное, цена достаточно высокая. Конечно, время от времени появляются инвесторы, которые хотят избежать лишних расходов. Поэтому возникла интересная серая схема. Потенциальная компания-инвестор создавала совместное предприятие с любым субъектом хозяйствования государственного сектора экономики, находящегося в ведении Министерства экологии. Главное условие, чтобы государственная доля в этом СП была не менее 25%. И тогда, по действующему закону, такое предприятие без каких-либо препятствий получает разрешение на добычу недр без каких-либо аукционов. А бюджет недополучит десятки миллионов гривен.

Складывается впечатление, что правительство сейчас интересует прежде всего вопрос недр.

Олег Паракуда: Это очень упрощенное представление. Направления наших усилий по искоренению коррупции, упрощение условий ведения бизнеса разнообразны. Но тема защиты украинских недр мне действительно небезразлична. Во времена моей частной юридической деятельности среди моих клиентов были иностранные инвесторы, которые работали в Украине. В частности производители бурового оборудования. Это уникальное, единственное в Украине производство с канадским и британским капиталом. Оно находится на Западной Украине. Это градообразующее предприятие, где в то время работало 500 рабочих. На производстве в прямом смысле ночевали налоговая, различные контролирующие органы, прокуратура. Инвесторы едва выживали, и в них было постоянное желание перенести производство в Венгрию или Румынию, где им создали прекрасные условия. Я был среди адвокатов, которые отбивали все эти атаки три года. Поэтому пришлось близко познакомиться с тонкостями добывающей отрасли.

Кстати, именно тогда я получил не только опыт, но и вполне достаточную материальную стабильность. Преимущественно именно заработанные в то время деньги позволяют мне сегодня вполне посвящать себя работе на государство, не заботясь о нынешней заработной плате в Правительстве, которая действительно является достаточно невысокой.

Согласно декларации, вы миллионер. Людей с большими декларациями все чаще можно увидеть на государственной службе. Расскажите историю своего первого заработанного миллиона?

Олег Паракуда: Без проблем. Но хочу сказать, что отраженные в моей декларации средства — не только мои лично, но и моей семьи. Моя жена , как и я, успешный юрист. Мы познакомились еще в университете, жили в одном общежитии. Со второго курса я уже работал. На четвертом прошел отбор и начал работать в одной из крупнейших аудиторских компаний мира "Ernst & Young". Затем в секретариате оппозиционной на то время фракции "Нашей Украины" в Верховной Раде, где отвечал за экспертизу законопроектов. После Оранжевой революции по приглашению Виктора Пинзеника пошел в Минфин, отвечал за связи с Верховной Радой. 

И все же — когда вы успели заработать деньги, если все время работали на государственной службе?

Олег Паракуда: В течение нескольких лет я вел частную юридическую практику в компании "Юридические технологии". Обслуживали иностранных инвесторов, которые работали в Украине. Поверите, я имел очень хорошую репутацию и был далеко недешевым юристом. Поскольку речь шла о многомиллионном бизнесе, то и моя награда была соответствующей и — подчеркну — исключительно официальной.

Еще добавлю для тех, кто не знаком с особенностями работы адвокатов. Специалист, на которого есть спрос, может вести одновременно более 10 дел. Признаюсь, что работать по 16 часов в сутки для меня давно норма. Сегодня наши с женой сбережения — 24 миллиона гривен на счетах — это вклады в валюте, чуть больше миллиона долларов США. Это для тех, кто любит считать до копейки чужие деньги (Улыбается — ред.).

В одном телефонном разговоре вы не смогли объяснить, откуда у вас квартира на Печерске.

Олег Паракуда: Я совершенно искренне сказал, что не помню, как точно эта квартира стала нашей. Дело в том, что моя семья живет в ней уже восемь лет, это квартира родителей моей жены, которую они ей подарили и оформили право собственности на нее лишь в 2014 году. Теперь эта квартира официально принадлежит моей жене. А дату, когда это произошло, я действительно не помню.

Вернемся к правительству. Зачем вам, миллионеру, здесь работать за копейки? Похоже, будто вы хотите иметь доступ к кормушке.

Олег Паракуда: Послушайте, а если бы у меня в декларации значилось 20 тысяч гривен, а я ездил на роскошной машине домой в Конча-Заспу, как это раньше делали поколения чиновников в Украине, доверия бы к такой декларации было больше? Я считаю аморальным скрывать состояние. Мне нечего переживать за происхождение своих денег , б о каждая копейка заработана честно, и я не должен извиняться за то, что моя профессия была успешной и хорошо оплачивалась.

У общества есть недоверие к богатым людям. Потому что обычно большие деньги ассоциируются с нечестным заработком. Но это не всегда так. Сейчас много людей с большими цифрами в декларациях, которые никогда не зарабатывали на государственных тендерах или на чиновничьих связях, приходят на госслужбу, чтобы, хоть как пафосно это звучит, строить европейскую страну.

То, что я и много других моих коллег делаем в Правительстве — это своеобразное волонтерство для государства. Сегодня я живу на сбережения, которые были заработанные и задекларированные много лет назад. При этом я почему-то должен оправдываться, что у меня до сих пор есть на что жить. Меня больше беспокоит, как живут те работники правительственных структур, у которых действительно нет сбережений ? Я двумя руками за то, чтобы у госслужащих была выс ока зарплата. Иначе мы будем только стимулировать коррупцию, а не бороться с ней.

Но ведь вопрос и в том, что даже зарплата в пару тысяч долларов — ничто по сравнению с возможностями, которые имеют чиновники.

Олег Паракуда: Антикоррупционная реформа не может быть эффективной, если основной акцент делать только на этапе борьбы со злоупотреблениями чиновников. Я убежден, что большинство коррупциогенных факторов можно выявить, а значит — убирать на этапе подготовки правительственных актов. Таким образом мы сэкономим много времени, сил и государственных средств.

К тому же, украинцы не заслуживают того, что бы над ними постоянно проводили эксперименты, регулярно меняли правила игры для бизнеса и общества только ради создания очередной монополии или обязательного приобретение никому ненужных уникальных лицензий, разрешений, имущественных прав. Здесь, по моему мнению, наиболее эффективным механизмом могла бы стать замена модели предоставления административных услуг с негосударственными дорогих посредников на исключительно государственное компьютерное программное обеспечение, то есть полная электронизация процесса предоставления услуг. Компьютеры не берут взяток. Такая практика оправдала себя во многих европейских странах. Еще за предыдущего Правительства, министра Остапа Семерака, мы ввели электронный документооборот в Кабмине . По состоянию на сегодня мы направляем все порядки дневные электронной почте, планируем за два месяца провести заседание Правительства без никакой бумажки, кроме проектов постановлений для Премьер-министра, которые он сразу будет подписывать.

Читайте Comments.ua в Google News