Злата Некрасова впервые рассказала, кто действительно причастен к хищению гуманитарной помощи в Запорожье

Злата Некрасова. Фото из открытых источников

Злата Некрасова стала известной в Украине медиаперсоной после обысков в Запорожье в рамках расследования дела с гуманитарной помощью. До этого ее знали в регионе как основателя Благотворительного фонда "Эмоция", а впоследствии — заместителя председателя Запорожской ОВА, которая занималась гуманитарными вопросами, в частности, социальной логистикой с временно оккупированными территориями. С началом полномасштабного вторжения РФ гламурный инстаграмм Златы превратился в новостную ленту об ее участии в организации зеленых коридоров, эвакуационных рейсов и гуманитарных миссий. Она признается, что волонтерский опыт позволил ей быть мобильной и мультизадачной. Но – только к моменту, когда ее задело волной "гуманитарного" скандала.

После этого Злата Некрасова оказалась среди должностных лиц, вроде бы причастных к этим событиям. Долгое время она не комментировала ситуацию, ограничиваясь коммуникацией с правоохранительными органами. Им она передала пакет документов, позволяющий выяснить, что происходило с логистикой гуманитарной помощи в области с первых дней вражеского вторжения. А также – кто действительно причастен к возможным злоупотреблениям. Общественный резонанс заставил Злату Некрасову высказаться публично. Она приняла предложение "Украинских новостей" и ответила на все вопросы.

Так называемый кейс со злоупотреблениями вокруг гуманитарной помощи, говорит Злата Некрасова, имеет несколько составляющих. Чтобы узнать, как все происходило, необходимо исследовать хронологию событий. Я возглавила гуманитарный штаб Запорожской ОГА 4 апреля 2022 года. И уже тогда располагала информацией о высокой вероятности злоупотреблений в логистике и распределении гуманитарной помощи.

То есть до 4 апреля Вы не занимались вопросами гуманитарной помощи. Кто до этого возглавлял штаб?

С первого марта до второго апреля координацией гуманитарной помощи занимались рабочая группа ОВА, а затем – штаб. Их возглавлял заместитель председателя ОВА Руслан Шиханов. По имеющейся у меня информации, процессами отгрузки со складов ОВА руководил один из бывших заместителей председателя ОГА Эдуард Гугнин и лица, закрепленные за складами.

До 4 апреля я формально не занималась этими вопросами. Но как бывшая глава благотворительного фонда имела опыт сотрудничества с международными организациями. Поэтому с первых дней полномасштабного вторжения активизировала с ними коммуникацию. Договаривалась с их представителями в Львове, Ужгороде, Киеве. Сотрудничала с ОВ Львовской и Закарпатской областей, которые направляли значительную часть гуманитарной помощи в Запорожскую область. Значительные объемы помощи удалось организовать из-за договоренностей с правительством Польши.

Я не выделяла личные контакты от официальных. Считала, что мы делали общее дело. Убеждала всех направлять грузы в Запорожскую область, часть которой уже была оккупирована. Ведь в тот момент существовал риск захвата Запорожья. Поэтому важно сформировать в городе стратегические запасы медикаментов и продуктов питания.

Откуда у Вас была информация о злоупотреблениях?

По договоренности с международными партнерами, я находилась при погрузке вагонов, отправлявшихся в Запорожье. Их при мне пломбировали и отправляли на кладбища Запорожской ОВА, как главного субъекта получения. Я лично проверяла категории товаров и собственными глазами убеждалась в полной загруженности вагонов.

Вскоре ко мне стали обращаться представители местного самоуправления, главы общин, обычные граждане. Все жаловались, что до них помощь не доходила, хотя должна была дойти. У людей появились сомнения в ее справедливом и прозрачном устроении. Эти вопросы я переадресовала ответственному заместителю председателя ОВА. Ответа, к сожалению, не получила. Решила немедленно приехать и разобрать вопрос.

На местах заметила тревожные колокольчики, свидетельствовавшие о нарушении. Мне показалось странным, что вагоны разгружали на путях, а не непосредственно на предприятии. Зачем усложнять логистику поиском дополнительного транспорта и использовать чрезмерные усилия, если вагоны можно завести прямо на склады.

4 апреля решила собрать людей, влияющих на общественное мнение и обсудить ключевые вопросы распределения в области гуманитарной помощи. Пригласила и зама, который отвечал за это направление. Но он уже находился на больничном. Кстати, его больше не видела и люди не услышали его ответов на все волновавшие вопросы. Далее, насколько мне известно, он был уволен с должности. В тот же день глава ОВА назначил меня главой гуманитарного штаба и я начала официально заниматься этим направлением.

Какими были ваши первые действия как главы штаба?

Мы провели инвентаризацию всех грузов, полученных на склады ОВА и отправленных оттуда потребителям. Стремились выяснить объемы потерь и оптимизировать логистику и контроль. Приоритетными критериями были прозрачная логистика и справедливое распределение товаров.

Мы привлекли в деятельность штаба представителя правоохранительных органов. На всех заседаниях присутствовали детектив главного подразделения детективов БЭБ Украины. Для многих это имело сдерживающий эффект.

Мы утвердили "экземпляры" заявки на отгрузку пособия и акта приема передачи. Там должны обязательно указываться транспорт, которым доставляется гуманитарная помощь, и фамилия ответственного лица. Местами разгрузки вагонов определили исключительно предприятия с подъездными путями. Это условие исключало коррупционный этап дополнительной перегрузки и перевозки, где товар мог "потеряться". Таким образом, обеспечили прозрачную логистику. Загружали вагоны оказатели помощи, а разгружали – на официальном складе ОВА. Вход на эти предприятия и их склады осуществляли исключительно по согласованию с руководством.

Общий алгоритм действий был следующим. Определенное территориальное общество или общественная организация обращалась в ОВА с заявкой, которую регистрировал общий отдел ОВА. На заседании штаба ее рассматривали и принимали решения. Если оно было положительным, то для предприятия, где хранились грузы, оформляли документы с указанием номерного знака автомобиля и фамилии водителя.

Для максимальной прозрачности создали телеграмм-чат, где каждый день отмечали все отправки, с фотофиксацией загруженных машин и подписанных актов приема-передачи. Отдельно утвердили алгоритм документальной отчетности благотворительных организаций и территориальных общин.

Удалось ли во время инвентаризации документально подтвердить "усушку" определенной части помощи?

У меня были официальные ответы глав районных администраций, где отмечалось, сколько гуманитарной помощи получили их общины. Эти данные значительно ниже показателей, указанных в отгрузочных документах. К примеру, на Васильевку гуманитарный штаб выделил семь вагонов, а согласно информации главы районной администрации получено гораздо меньше. Есть документальные подтверждения того, что значительная часть грузов, отправленных гуманитарным штабом в марте, не дошла в полном объеме до пунктов назначения.

То есть были украдены?

Не могу утверждать это категорично. Это компетенция правоохранительных органов. Конечно, некоторое количество враги заблокировали на оккупированных территориях. Но террором можно объяснить лишь часть потерь. Безусловно, были и сознательные действия представителей власти, обладающие признаками преступных действий и ныне расследуемых в рамках уголовных производств.

Можете подробнее рассказать о результатах инвентаризации?

8 апреля мы завершили инвентаризацию на трех складах, которыми пользуется ОВА, и составили соответствующие акты. Все, о чем я сейчас буду говорить, подтверждается официальными документами и моим заявлением в правоохранительные органы.

Первый состав – на Северном шоссе. Туда, согласно документам АО "Укрзализныця", доставили 29 вагонов гуманитарных грузов вместимостью 870-1160 паллет. Расходные накладные свидетельствуют о получении потребителями 354 паллет. Еще 380 оставались на складе. То есть подтверждено обращение 734 паллет. Вместо этого инвентаризационная комиссия, изучавшая документы и фиксировавшая фактически имеющиеся паллеты, отметила отсутствие в учете от 136 до 426 паллет.

На второй склад, что на улице Кияшко, 16А, согласно документам УЗ, доставили 77 вагонов (2310-3080 паллет). Там вообще отсутствовали товарно-транспортные и расходные накладные. Это – очевидный фактор уголовных производств. Инвентаризация обнаружила на составе 833 паллета. Из-за нехватки документов невозможно определить объемы пропавших грузов.

Третий состав – на Диагональной, 11. Туда УЗ доставила 16 вагонов (480-640 паллет). Согласно расходным накладным было выдано 135 паллет. Еще 255 остались на складе. Следовательно "потерялось" 90-250 паллет. Все это я указала в официальном заявлении как заместитель председателя ЗОВА.

Кроме того, по документам УЗ, для Запорожской ОВД в марте 37 вагонов гуманитарной помощи разгрузили не на официальных складах ОВД, а – для частных лиц, общественных организаций или народных депутатов. У меня нет ни информации о судьбе этих грузов, ни соответствующей отчетности.

Вы сообщали эту информацию правоохранительным органам?

Сразу после инвентаризации в апреле 2022-го в качестве главы гуманитарного штаба я подала заявление в областные управления СБУ и Национальной полиции, а также в областную прокуратуру. Там изложила результаты инвентаризации, акцентировала необходимость проверки деятельности гуманитарного штаба в течение марта 2022-го. У меня с самого начала возникали сомнения в действиях определенных лиц. К примеру, по каким основаниям один бывший заместитель председателя ОГА в течение месяца распоряжался грузами на складах, хотя членом штаба стал только 25 марта?

Из Ваших слов следует, что до назначения главой штаба у Вас была подтвержденная информация о злоупотреблениях с гуманитарной помощью в области. Но, несмотря на стали, приняли предложение председателя ОВА возглавить этот штаб. Осознавали ли собственные репутационные риски? Если да, то как надеялись их избежать?

Я осознавала, прежде всего, опасность потери регионом значительных объемов гуманитарной помощи, если логистика и распределение будут происходить непрозрачно. Возвратить эти процессы в законное русло было для меня личным вызовом. Я уверена, что это мне в значительной степени удалось. Но – ценой собственных репутационных потерь. Конечно, я понимала, что поднимая публично тему злоупотреблений с гуманитарной помощью, буду вызывать на себя огонь. Поскольку еще раз подчеркиваю, объемы злоупотреблений, которые обнаружила моя команда, оказались колоссальными.

И именно с этой целью Вы инициировали собственное тестирование на полиграфе?

Мне важно иметь этот результат как документальную оценку своей добродетели. Поэтому сразу после назначения главой штаба объявила о готовности к максимально прозрачному инструменту оценки добропорядочности – полиграфа. И, наконец, результаты теста от 11 апреля подтвердили отсутствие в моих действиях каких-либо коррупционных мотивов.

Скажу откровенно, некоторые люди советовали мне избежать этой процедуры. Очевидно, они ожидали, что я получу негативный по отношению к коррупционным намерениям результат, и это направит правоохранительные органы на настоящих участников манипуляций с гуманитарной помощью.

Это была официальная процедура?

Речь идет о тестировании под контролем оперативного полиграфолога, аккредитованного СБУ. Такие результаты публично не объявляют. Но если в процессе подтверждаются коррупционные риски, то в отношении этого лица активизируют следственные действия. Против меня, подчеркиваю, после анализа результатов тестирования до сих пор не предъявлено никаких обвинений. Произошедшие недавно обыски имеют другую природу. Там моя фамилия фигура только в списке свидетелей.

Уверена, что многих злоупотреблений удалось бы избежать, если бы моим примером воспользовались другие вовлеченные в процесс чиновники. В апреле я призвала членов штаба и некоторых должностных лиц ЗОВ пройти испытания на полиграфе. Если бы они согласились, пока не было бы оснований для скандала. Мы бы устранили проблемные вопросы вместе с "проблемными" чиновниками. Зато есть обратная тенденция. Из-за скандала критически сокращены объемы международной гуманитарной помощи для Запорожской области.

Вы отметили на другой "природе" обыски, которые 30 сентября осуществили СБУ совместно с НАБУ. Каковы для Вас лично последствия этих действий?

Не имею права комментировать материалы дела. Замечу только, что меня вызвали на допрос в статусе свидетеля. Следователи пригласили у меня всю документацию, подтверждающую складскую логистику. Речь идет о заявках, актах отгрузок и результатах инвентаризации. Знаю, что были осмотрены все склады. Кстати, после обысков я находилась в Запорожье. Информация об изъятии у меня средств не соответствует действительности.

Я заинтересована, чтобы следствие было объективным и установило справедливость. Как и год назад, готова на очередной полиграф-тест уже под контролем НАБУ. Мне кажется, это учреждение является авторитетным в обществе, чтобы доверять выводам его полиграфологов. И я в очередной раз настаиваю, чтобы на полиграф вместе со мной пришли чиновники, возглавлявшие ко мне гуманитарный штаб.

Вы указали, что после обысков находились в Запорожье. Ваши оппоненты обвиняют Вас в выезде из Украины после 24 февраля…

Это неправда. Я вывезла за границу сына, племянника, еще двоих детей и вернулась в Украину. Все самые трудные месяцы была здесь. У меня некоторое время жила девочка из Азовстали, чью маму не отпустили из плена оккупанты. Я организовывала десятки эвакуационных миссий с оккупированных территорий, общалась каждый день с сотнями людей. Это отдельная история, достойная другого разговора.

Как Вам удалось занять должность второго человека в области, не имея соответствующего управленческого опыта?

Мне сложно согласиться с тезисом об отсутствии опыта. Как глава благотворительного фонда я организовала команду, которая без титульных спонсоров осуществила масштабные проекты. Для больницы в Запорожье мы приобрели койки для ожоговых травм, отремонтировали реанимационное отделение. Собирали средства маленьким пациентам на операции по пересадке кожи. Помогли более 30 деткам с тяжелыми ожоговыми травмами в лечении и реабилитации.

Во время пандемии фонд снабдил лекарствами и средствами защиты 12 заведений здравоохранения. Помогали Ореховскому и Мирненскому реабилитационным центрам, где находились детки без родительской опеки. Передали туда мебель, кондиционеры, одежду, построили детскую площадку. Более 60 детей каждый месяц посещали кинотеатры, зоопарк, аквапарк.

Мы поддерживали женщин – жертв домашнего насилия. Встречались со страшными случаями, когда мужчины наносили девушкам ожоговые травмы, несовместимые с жизнью. Эта наша деятельность отмечена премией "Украина на пути преодоления домашнего и гендерно обусловленного насилия". Ее основала Маша Ефросинина при поддержке ООН.

Я хорошо общаюсь с людьми, быстро организую процессы, нахожу оптимальные решения. Этот опыт волонтерства актуален именно сейчас, в условиях военного положения. Он помогает добиваться результата. Кстати, учтите, сколько наших сограждан обнаружили в волонтерстве лидерство и стали тем, кем их знает общество.

В чем причина вашего конфликта с народной депутатом Юлией Яцик, представляющей в парламенте Запорожскую область?

Юлия Яцик обратилась в ОВО о предоставлении ей гуманитарной помощи для Васильевского района. В настоящее время это временно оккупированная территория. Она не являлась субъектом получения гуманитарной помощи. Мы учли ее политический статус и, следуя установленным процедурам, отгрузили семь вагонов гуманитарной помощи под ответственность ее официального представителя. Впоследствии мне стало известно, что груз не был доставлен полностью и передан представителям местного сообщества. Определенную его часть раздали в пакетах, брендированных фамилией Юлии. Но это был далеко не весь объем. Как руководитель гуманитарного штаба официально обратилась к уважаемому депутату предоставить ОВА отчетность. Вместо отчета получили обвинения.

Ваш штаб упрекают в отсутствии публичной отчетности о движении гуманитарной помощи, что могло способствовать злоупотреблениям…

Публично объявлять такую информацию было опасно по ряду причин. В первую очередь, чтобы враг не заблокировал отправленную на временно оккупированные территории помощь. Учитывая это, мы не сообщали адреса центров выдачи там гуманитарной помощи.

Наши склады на контролируемой территории расположены на площадях важных предприятий. Мы избегали публичности, чтобы предотвратить возможные ракетные удары. Впрочем, вся отчетность по отгруженной помощи, а также ответственных лиц на местах доступна для официального ознакомления. Также доступна отчетность по пунктам сохранения стратегических запасов воды, продуктов питания и медикаментов в Запорожье. Это такие гуманитарные центры, которые должны открыться в случае обострения ситуации. Кстати, в первые месяцы незащищенным слоям населения города было раздано более 140 тысяч продуктовых наборов.

Каков сейчас Ваш статус в ОВА?

Я являюсь заместителем председателя ОВА. В настоящее время нахожусь в отпуске по беременности и родам.

У вас есть свой ответ, почему именно вы стали лицом "гуманитарного кейса"?

Причин несколько. Некоторые политики пытаются на хейте получить политический капитал. Некоторые из тех, кто задействован в сделках, хотели бы направить расследование в безопасную для себя сторону. И для первых, и для вторых я являюсь раздражителем, поскольку публично выражаю свою позицию. В нашем обществе существует немало стереотипов по поводу успешных женщин. Мои оппоненты их активно используют в информационной кампании против меня. Фантазируют на тему, кто "стоит" за Златой.

И кто стоит за Златой?

Интересный вопрос (улыбается). Мне кажется, за Златой скрывается их страх перед уголовной ответственностью за хищение гуманитарной помощи. Я это понимаю и сделаю все возможное, чтобы эту выразительную эмоцию они испытали как можно быстрее и в полной мере.

Читайте Comments.ua в Google News