Старые новые мысли

Среди старых как мир мыслей две-три сегодня звучат, как новые. Повторяя и развивая их, пишут статьи и книги, читают доклады на учёных тусовках и лекции в университетах.

Первая — о большой роли личности в истории. Во времена, когда шли оживлённые споры на тему «герой и толпа», участники этих споров не держали перед глазами события, происходящие в их, можно сказать, присутствии. Не было самолётов, радио и телевидения, Интернета, всемирной торговли. О переменах в одной части планеты узнавали, бывало, спустя годы, если узнавали вообще. Несколько позже помехой для свободного обмена мнениями стали служить идеологические шоры, предписания и запреты. Какая может быть дискуссия, если марксизм-ленинизм постановил (не без посильной помощи Льва Толстого с его «Войной и миром», если взять Российскую империю), что историю творят «народные массы», а правители могут лишь чуть-чуть ускорять или замедлять ход событий? В соответствии с этой теорией один украинский зело склонный к выпендрёжу политолог однажды ознакомил публику со своим «подсчётом», согласно которому от правителя дела Украины зависят на 3 (три) процента. Что скажут завтра, неизвестно, а сегодня, внимательно поглядывая окрест, говорят об очень большой роли личности и случая, которые рассматриваются вместе. Случай приводит к рулю личность, а личность, в свою очередь, предоставляет своей стране случай для перемен, которых никто не ожидал. Если бы не Рейган… Если бы не Горбачёв… Если бы не Саакашвили, Грузия могла бы ещё долго ждать европеизации. Кто предполагал, что эта страна на целую эпоху опередит Украину и Россию? Если бы во главе Германии или Франции, а лучше — и там, и там — была выдающаяся личность, греческий вопрос мог быть решён ещё два года назад. Это обошлось бы, говорят, намного дешевле, чем сейчас, причём в обоих случаях: и в случае изгнания этой страны-иждивенца из Европейского союза, и в случае предоставления ей кредита для выхода из тупика, в котором она оказалась из-за беспримерной алчности и бесхозяйственности как верхов, так и низов. Вот к слову: одной из новых старых мыслей можно считать алчность и безалаберность низов, «трудящихся», как их до сих пор называют коммунисты и социалисты, или, вернее, то жульё, что от них осталось. Есть только один класс людей, более своекорыстных, чем богачи, это — бедняки, сказал знаменитый английский декадент, мастер меткого слова. В справедливости его наблюдения убеждаешься каждый день хотя бы потому, что с первыми сталкиваешься от случая к случаю, а со вторыми живёшь бок о бок. Что за племя, о, Господи, эти бедняки не от несчастья, а от лени и безалаберности! Два народа: дееспособный и недееспособный, и вместе им не сойтись никогда, ни при каких обстоятельствах, ни при каких усилиях самого благородного правительства. Если им не суждено вечное сосуществование, то дело кончится физическим исчезновением одного из них, скорее всего — бедного. Не превращением бедного в состоятельного, а самоустранением — через тот же алкоголизм — бедного с лица земли. Правда, в той среде пока высокая и, благодаря ющенковским пособиям, растущая рождаемость. Но не навсегда же дано обществу его нынешнее равнодушие к судьбам обездоленных детей. В конце концов их начнут, по европейскому примеру, решительно изымать из «семей», где их поедают вши. «Ювенальная юстиция» — святые слова, грандиозное явление, хотя — и как раз в силу этого — оно иногда опошляется так, что в горячке хочется задушить его собственными руками. Внедрение её — такое дело, что оно вполне может оказаться по силам только великому человеку, великому педагогу, Антону Макаренко на президентском посту.