Смена власти в Северной Корее: слухи и варианты

«Изначально в СМИ сообщалось, что исчезновение с публики Ким Чен Ына, вероятно, объясняется тем, что он перенес операцию на сердце. Даже у этой информации, впервые опубликованной южнокорейским изданием Daily NK, специализирующимся на новостях с Севера, был лишь один источник. Но затем в мировых СМИ она обросла новыми неподтвержденными подробностями – от анекдотических заявлений о "медитации вождя" или догадок о простой попытке изолировать его от вспышки коронавируса – вплоть до заявлений о возможной смерти диктатора.

Действительно, отсутствие Ким Чен Ына 15 апреля на церемониях, посвященных важнейшему государственному празднику страны – Дню Солнца (то есть дню рождения Ким Ир Сена, деда Ына) – должно иметь серьезные основания. Однако и официальный Сеул, и Пекин – в лице южнокорейской разведки и Компартии Китая – отрицают утрату "руководителем партии, армии и народа" власти и тем более жизни.

А сегодня и президент США Дональд Трамп заявил о "недостоверности сведений" об ухудшении состояния здоровья своего северокорейского коллеги, не преминув возможности опять уколоть канал CNN и обвинить их в "фейковых новостях".

Впрочем, в любом случае, за время отсутствия брата подтвердилась важная роль его сестры Ким Ё Чжон, которую "The Guardian" назвала его "мозгом" и "альтер-эго". Близкая советница брата и "верховная пропагандистка" страны недавно вернулась в состав Политбюро правящей партии, откуда ее исключили после неудачных переговоров Кима с Трампом в Ханое. В прошлом месяце (то есть еще до "пропажи" брата) она впервые выступила с самостоятельным публичным заявлением, назвав осуждение Южной Кореей военных учений КНДР "тявканьем напуганной собаки".

Ни для кого не секрет, что КНДР, хоть на бумаге и является "народно-демократической республикой", на деле представляет династическую вотчину Кимов – и Ким Ё Чжон выглядит подходящей кандидатурой в очереди на наследование, случись действительно что-то с председателем Госсовета и Трудовой партии.

Впрочем, отдельные комментаторы считают, что из-за патриархальных предрассудков формальная власть может перейти и кому-то из малолетних детей Ким Чен Ына (утверждается, что их у него три) с приставлением Ким Ё Чжон или кого-то еще из родственников (например, Ким Пхён Иля, в прошлом году вернувшегося с 40-летней дипломатической службы) в качестве фактического регента.

К тому же, Ким Ё Чжон не связана с силовыми структурами. То есть, с одной стороны, не запятнана репрессиями, что говорит в ее пользу с точки зрения международного сообщества. Однако, с другой стороны, без этих связей она может проиграть в борьбе за власть с тяжеловесами наподобие формального главы государства – председателя президиума Верховного народного собрания вице-маршала Чхве Рён Хэ. Соответственно, могут отличаться и сценарии дальнейшего развития страны (с Ким Ё Чжон пока прогнозируется более мягкая политика, с силовиками – более жесткая), однако маловероятно, что они кардинальным образом сменят курс Ким Чен Ына.

Проблема в том, что из-за закрытости и эксцентричности северокорейской диктатуры журналистам порой бывает тяжело отличить правдивые утечки информации оттуда – от вымысла. А в Республике Корея консервативные медиа даже пользуются известиями об очередных жестокостях в КНДР, чтобы демонизировать своих политических оппонентов, поддерживающих межкорейский диалог, который пытается вести действующий президент Мун Чжэ Ин, – и при этом часто еще больше сгущают краски. Например, крупнейшая южнокорейская газета "Чосон ильбо" не раз сообщала об изощренных казнях попавших в опалу представителей северокорейской верхушки, информация о которых на поверку оказывалась неправдивой. Некоторые, как певица и предполагаемая любовница вождя Хён Сон Воль, якобы казненная за хранение порнографии и Библии, или дипломат Ким Хёк Чхоль, будто бы расстрелянный в аэропорту за провал саммита в Ханое, вскоре неоднократно представали живыми и здравствующими. А те казни, которые действительно могли иметь место быть, оказывались отнюдь не столь драматичными, как пресловутый "расстрел из миномета" (или зенитки) военачальника Хён Ён Чхоля, "осмелившегося уснуть на выступлении Ким Чен Ына". Различные источники позже подтверждали, что либо всё – фейк и мнимый покойник затем появлялся на публике, либо – что казнь действительно случилась, но далеко не по таким причинам и не таким экстравагантным способом».