Кое-что из азбуки

Каждый десятый мужчина и почти все женщины склонны к однополой любви, хотя сознают это и дают себе волю («Фрина к Фрине») далеко не все. Женской части повезло больше: она щедрее наделена влечением к обоим полам. Не случайно женская дружба мало похожа на мужскую. «О, девы чистые средь гибельных услад!». Так устроила природа, и ничего тут изменить нельзя, хотя попытки делаются. Здесь и можно было бы поставить точку, сказав: «Чудны дела твои, Господи!». Однако наше общество ещё такое, что надо кое-что добавить из азбуки.

«Люди лунного света», как назвал их Розанов, способны испытывать тот же спектр, что и остальные: от любви-страсти и любви-нежности до любви-забавы и любви-спорта. Из современных украинских прозаиков об этом очень откровенно, что называется, на грани, и вместе с тем обдуманно-целомудренно писал недавно умерший Юрий Покальчук. Многим, видимо, запомнился его трогательный и печальный рассказ о пробуждении однополого чувства. Его герой — подросток в колонии для несовершеннолетних правонарушителей. Писатель проводил среди них много времени, опекал их. В жизни есть всё, и всё — жизнь. Есть женщины, не считающие изменой мужчине свою связь с другой женщиной, и есть мужчины, которые с этим не согласны, ревнуют до помешательства. Всё есть! И «дерзкий смех, и горький сумрак слез». Есть всё, что было. А что было, то и будет. Многие страдают оттого, что их влечения считаются стыдными. Иные и сами видят в себе уродов, что только прибавляет им горя. Среди них много тонкокожих и глубоко верующих натур. Борьба со своей природой доставляет им поистине танталовы муки. Что творится в такой душе, всегда знали священники, врачи и писатели. Всё это следовало бы хоть иногда говорить в порядке обращения к человеколюбию правильных. «Люди лунного света» ни в чём не виноваты, по крайней мере не больше, чем вы, — пожалейте их, перестаньте замечать их! Но вот это как раз и трудно. Они сами хотят, чтобы их замечали: сначала как следует заметили, чтобы потом перестать!.. Вот как оборачивается дело. Типичное поведение любого проснувшегося или доведённого до края меньшинства. В этом смысл гей-парадов и прочих выходок, призванных дразнить обывателя. Тот, в свою очередь, не остаётся в долгу в тех странах, где его ещё не призывают к порядку. Всё более настойчивы требования узаконить однополые браки. Природные противники традиционного общества, всякой замшелости, косности, делают исключение для важнейшего из патриархальных институтов — и как раз тогда, когда этот институт на наших глазах и с нашим участием претерпевает изменения, всё более несовместимые с его существованием. Удивительно интересно! Не станет ли гей-семья укором той буржуазной семье, которую не разоблачал только ленивый? И… будем откровенны: поделом ей!