Прощай, посредник!

Украинская культура, как и русская, и многие другие, есть культура перевода. Точнее, не просто перевода, но и заимствования, и подражания, и оглядки, но наука выражается короче: перевода. Всё — из Византии, всё — с Запада. Всё чужое — и всё своё. Ничего своего — и всё доморощенное, потому что переводим не только на свой язык, но и на свой лад — на свой образ жизни, общественно-политический строй, на свою историю и географию.

Изучение того, что получается в итоге, помогает лучше понимать народ, всё, что с ним происходит, чего от него можно ожидать — чем он может порадовать, озадачить или устрашить мир. У языковедов, культурологов и переводчиков задача более частная и практичная: разбираться, как и во что перенятые слова, выражения, преобразуются на чужой почве. Вывод в некотором смысле неутешителен: идеально точно перевести речи даже Обамы, Путина и Януковича, не говоря уже о сочинениях Шекспира, Пушкина и Шевченко, невозможно. «Отговорила роща золотая берёзовым весёлым языком»… Украинец ещё может это не только понять, но и пережить. А что сказать об африканце, который знает только пальмовую рощу? Так что учите языки, ребята, учите и знайте! Но и в этом случае остаётся непреодолимая трудность: если первые 12 лет своей жизни вы провели в стихии одного языка, который считаете родным, то потом вы никогда не сможете свободно плавать в другом, даже если будете знать его лучше самих его носителей. Так устроен человеческий мозг. Особый, хотя и не единичный, случай — украинство. Оно представляет собою во многом перевод с перевода. Русские из столетия в столетие переводят с французского, английского (с немецкого даже свой патриотизм перевели!), а украинцы переводят с того, что получается у русских. Непрошенный, нечаянный, часто — навязчивый, бесцеремонный, а иной раз и охраняющий, и спасающий посредник… Уже в начале прошлого века им тяготились, не видели в нём смысла наиболее сильные и просвещённые носители украинства, коммунисты в их числе. Сегодня это дело — даже не предмет спора в культурной среде. Отказ от Великого Посредника происходит не в порядке самоутверждения или тем более русофобии, а самым естественным образом. Это относится к большинству бывших советских республик и стран соцлагеря. Ну зачем перепевать на соловьиной мове, к примеру, русский пересказ трудов Норта, когда вы прочитали их в оригинале, да к тому же — раньше коллеги-москвича? Средствами культурной политики вы можете заставить уважать что угодно. Но послушно брать английское из русского будет только бездарь. Обращают внимание на культурную политику в Грузии: на каждом шагу всё больше английского и всё меньше русского. Но и там это не связано с желанием принизить всё русское. Просто люди хотят иметь прямой выход в мир.