Дружбы народов — Красный хутор
Еду я в киевском метро. Сел на «Дружбы народов». Удивительное название. Каких народов? О какой дружбе может идти речь? Я бы сдавал это название внаем на любой срок. Деньги шли бы в городской бюджет, на ремонт асфальта. Скажем, пусть один месяц бульвар и соответственно метро именуются в честь дружбы армянского и азербайджанского народов. Потом — еврейского и арабского. Дальше — хуту и тутси. И так далее. Нынче же, понятное дело, пристало прославлять дружбу украинского и русского народов…
А куда я еду? На «Красный хутор». Одна пожилая женщина кавказской национальности на перроне не могла разобраться с названием. Она спрашивала, в эту ли сторону на Черный хутор — так она прочитала «червоный». Прозвучало зловеще, и пассажиры не сориентировались, промолчали, вот она и осталась на платформе.
Почему хутор — красный? В советское время такой вопрос не возникал — тогда все было красным. Коммунисты умудрились даже цвет скомпрометировать. Но, оказывается, хутор так обозвали еще до революции, видать, из-за его красоты. И жили там якобы сплошь красавцы и красавицы…
Поезд раскачивается, вокруг сосредоточенные лица. Улыбок не видать. Но и злобы в глазах тоже не заметно. Кажется, что люди существуют в едином пространстве, и не только ограниченном рамками вагона, они понимают друг друга и способны сочувствовать. Старичка усаживают на свободное место со словами «садитесь, в ногах правды нет!» «Но правды нет и выше!» — отвечает он словами пушкинского Сальери. Точь-в-точь по Веничке Ерофееву…
На востоке идет война. Долго это слово робели употреблять, но сейчас уже не стесняемся — надо смотреть правде в глаза. Гибнут и военные, и гражданские… На юге — Крым.
В Киеве «Океан Эльзы» собрал на концерт целый стадион. Это было ликование. А до этого на западе, во Львове, прошел Alfa Jazz Fest. На саксофоне играл Чарльз Ллойд… Настоящее искусство всегда против войны…
Переехали Днепр. Рядом юное создание читает книгу. Заглядываю сверху — ничего себе! «Вино из одуванчиков» Брэдбери, повесть о детях и стариках. В ней чуть ли не в каждой главе отбывает в мир иной очередной дедушка или бабушка, но это добрые смерти. Не такие, как на войне…
Поезд ускорил бег и стук, и в моей голове почему-то зазвучали куплеты Эскамильо из оперы «Кармен»: «то-ре-адор, смеле-е-е в бой» и так далее… На душе стало тревожно и вожделенно. А какого, собственно, черта я тащусь на Красный хутор? Что я там потерял? Это же забытое богом место по соседству с электродепо. Нет, там есть еще лес… Понял! Именно из лесу должна выйти ОНА. Ни на кого не похожая. Ну, может, чуток на Стефанию Сандрелли в молодости. Только рыжая. В душе ни грамма яду — лишь малина со сливками. Любовь, одна лишь любовь спасет этот мир!..
Поезд остановился, и все почему-то выходят из вагонов. Что случилось? Мы же не доехали до Красного хутора! Звучит беспощадный голос: «Поезд дальше не идет, просим покинуть вагоны». Это как надпись на дверях «выхода нет»…