Юнкер Шмидт и милая девица

Ни с кем не желаешь видеться. Когда встречаешь знакомого на улице, следует обмен абсолютно бессмысленными фразами. Придя к консенсусу, что все хреново, машем друг другу ручкой. Когда же уличное общение переваливает за формальное how do you do, выясняется, что его точит тот же червь неопределенности.

Давеча в метро я пересекся со своим другом, психиатром. Столкновение произошло внизу, у эскалаторов — он спустился, я собирался подниматься. Я прямо-таки ухватил его за лацкан куртки и принялся жаловаться: так-то и так-то, места себе не нахожу и уже усомнился в разумности своего пребывания в подлунном мире. Он же подверг меня профессиональному допросу — прямо там, между потоками пассажиров.

Отсутствие аппетита? Да, да, даже от гусиной печени воротит. Бессонница? Точно! Перед рассветом совесть принимается мучить и уже не отпускает. Усталость? Ужасная! Выхожу на улицу, и тут же тянет домой — свалиться на боковую. Сниженная самооценка? Ниже некуда. Никак не могу переубедить себя, что я — полная бездарь. Проблемы с концентрацией внимания и затруднения в принятии решений? Никакой концентрации и ничего решить не могу, даже какие шмотки надеть на выход. А как с чувством безнадежности? Утопаю в пессимизме!

Мой друг грустно улыбнулся и изрек: дистимия. Что-что? Этакая невротическая депрессия, когда чувствуешь себя on the edge. Вот-вот, я непрерывно ощущаю себя именно там, на краю. Но это не смертельно? Друг объяснил, что случается на каждом шагу, особенно во время войн. Я ужасно обрадовался и принялся в порыве осознания истины размахивать руками. Задел сразу двух пассажиров — парня справа и девицу слева. И так это меня раззадорило, что я принялся поливать идущих по обе стороны: какого черта под руки лезут?!

А это дисфория, вынес приговор мой ученый друг. Неприязнь к окружающим проявляется в аффективных вспышках. Этого еще не хватало! Но дисфория зачастую сопутствует дистимии, пояснил друг и вроде бы даже утешил. А выбраться-то как-то можно? Таблетки какие-нибудь глотать? Вообще-то больной так или иначе выходит из депрессии, несмотря на все усилия врача, напомнил мой доктор душевный и предложил самое простое и надежное — отвлекаться. На другие ценности. Только не затевать борьбу с самим собой, иначе все равно продуешь. И процитировал мне стихотворение Козьмы Пруткова: «Вянет лист. Проходит лето. Иней серебрится... Юнкер Шмидт из пистолета хочет застрелиться. Погоди, безумный, снова зелень оживится! Юнкер Шмидт! Честное слово, лето возвратится!»

На том мы и простились. Поднимаясь по эскалатору, я принялся соображать, как буду ждать лета, когда еще осень не накрыла. Но уже выйдя на улицу, вдохнув вечернего воздуха, принялся ни к селу ни к городу мурлыкать песенку, неизвестно откуда проснувшуюся в моем мозгу: «В простых вещах покой ищи, пускай тебе приснится окно в ночи, огонь в печи и милая девица». Приду домой — послушаю Визбора, подумал я... и вдруг заметил, что навстречу мне движется и вправду милая девица...