«Красная машина» в историческом тупике

Виктора Васильевича Тихонова, конечно, жаль, как жаль и всякого человека, покинувшего этот мир. Вообще-то недаром говорят, что смерть ровняет всех, и поэтому, если по справедливости, некролога в СМИ достойны все – и тренер сборной СССР по хоккею, и слесарь-сантехник, который приходил к этому тренеру чинить водопроводные трубы, и был мастером в своем деле. Не говоря уже о том, что и о нем плакали жена и дети. Но я сейчас о другом.

Один из популярных интернет-ресурсов назвал Тихонова после его смерти «Отцом «красной машины» (так называли в 70-е—80-е годы за рубежом сборную СССР по хоккею). А вот это уже, при всех заслугах Виктора Васильевича, неправда. Потому что даже если название «красная машина» появилось уже при Тихонове (хотя, по-моему, раньше), «отцами» ее были тренеры, руководившие сборной до Тихонова – Анатолий Тарасов и Аркадий Чернышев. Именно они создали феерическую команду, равной которой в то время в мире не было. В том числе – и среди канадских профессионалов. Да, она могла и проиграть (спорт есть спорт), но была сильнейшей.

Говорят, что Тарасов отвечал в той сборной за физическую подготовку, а Чернышев – за хоккей на поле. Не знаю, правда ли это, но и неважно. Неважно потому, что сборная СССР Тарасова-Чернышева превосходила своих соперников в любом из этих двух компонентов. И пришедшему им на смену Тихонову не надо было ничего кардинально менять, как в рижском «Динамо», которое он за несколько лет до этого успешно возглавлял. Образно говоря, он был хранителем огня, который разожгли его предшественники.

Правда, иной раз поддерживать огонь труднее, чем его разжечь. Что не отменяет того, что Тихонов все же был не отцом «красной машины», а, скорее, ее водителем. И, вдобавок, инженером, который внес в эту машину технологические усовершенствования. Но колесо все же, продолжая это сравнение, придумал не он.

Это я не к тому, чтобы, как может кто-то подумать, умалить тренерские заслуги Виктора Васильевича. Их у него столько, что сделать это невозможно. Это я к тому, что – поставим проблему намного шире – всякое историческое знание субъективно. Говорят, что большое видится на расстоянии. Я и сам в это верил, пока не повзрослел – и не обнаружил, что верно судить об историческом событии могут только его современники. Именно они наблюдают его во всей многоцветности, разноликости, кажущейся (или, что бывает чаще, реальной) хаотичности.

Но в этом их достоинстве и заключается их главный недостаток – современники исторического события лучше всех остальных видят, что это его нельзя свести к стройной концепции, безусловному тренду, правилу без исключений. А история, так уж сложилось за сотни лет, превратилась в нашем сознании из хаотического, в общем-то, набора фактов, каковым она в некоторой своей части и является, в стройную теорию, описывающие явление, которым руководят объективные законы. И чем больше лет проходит со времени какого-либо исторического события, тем стройнее и логичнее становится его описание. Но, как правило, и вот в чем главный парадокс – не за счет того, что мы обнаруживаем новые факты, а потому, что мы, напротив, отсеиваем и забываем реальные факты, этой теории противоречащие.

И с этим, увы, ничего поделать нельзя.