Кто творит историю

Наполеон считал, что творец истории — случай. Маркс указывал на массы. Народники всё возлагали на героев. Каждый приводил красноречивые подтверждения. Ничто не мешает и нам заняться тем же. Вот роль случая: если бы выстрел Фанни Каплан оказался более удачным, большевики не победили бы. Вот роль масс: если бы православная (не мусульманская, спаси её Аллах!) деревня, одержимая завистью, не кинулась грабить лучших крестьян, не было бы колхозов, а без них захлебнулся бы советизм. Вот роль личности: если бы Горбачёв не затеял перестройку, СССР сегодня мог бы представлять собою большую Северную Корею. Не будь Ющенко, ров между Украиной и Россией не оказался бы таким глубоким, что доверху его уже никому не засыпать.

В целом же Украина являет собою просто классический пример роли масс. Они пошли за Богданом, и Украина отстроилась от Польши; они же сделали союз с Россией. Массы не поддержали Мазепу, и Украина стала уже не союзницей, а частью России. Массы поверили большевикам, и Украина вошла в СССР, массы же и вывели её оттуда. Может быть, порешим на том, что историю творит не случай, не массы и не выдающиеся личности, а все три силы вместе? Случай включает в дело дошедшие до потребной кондиции массы, те пробуждают к дерзанию личностей, а личности удачно пользуются как случаем, так и массами. Это пикейное глубокомыслие делается злободневным в свете событий в арабском мире. Судачат, как они могут сказаться даже на Швеции, не говоря о России, Украине, Белоруссии. В последних трёх странах жаждущие перемен люди рассчитывают и на случай, и на массы, и на героев. Но  статистически обнаруживаются любопытные отличия. В России большинство уповает на случай. Авось… Это видно по тому, как обсуждаются в бесцензурных изданиях крупные происшествия вроде взрыва в Домодедово. В Белоруссии ждут героя. В Украине же персонаж номер один — Майдан. Здесь много бессознательного. Оппозиция оказалась неожиданно вялой. Угадывается самоуничижение: мы — это рябь на воде, всё решать будет Майдан. Похожее настроение и у победителей. Какие там реформы — успеть бы позаботиться о себе, любимых! Это бросается в глаза даже в областях, городах, районах, где, как говорится, ничего нет, кроме дотаций. Ничего нет, а что красть — находят. Вдруг затеют какую-нибудь бессмысленную стройку явно для откатов… Предпринимателей грабят, как перед концом света. После Майдана-2004 можно было прочитать о западных деньгах и специалистах, стоявших за событиями той зимы. Называлась сумма: $90 млн., как будто у власти было меньше и денег и специалистов — по темникам, по использованию железных дорог и пароходов, налоговой и таможни, милиции и прокуратуры для достижения желательного результата. Автор встречался с людьми из высшей номенклатуры, которые это всё проделывали, а после неудачи искренне верили, что всю осень в лесах под Киевом американцы натаскивали десятки тысяч  оранжевых  для  будущего Майдана. Натаскивают и сегодня, только не американцы, а украинцы. Их единицы, но мужчины и женщины серьёзные. Учения называются тренингами, происходят они не в лесах, а в больших городах, в компьютерных классах. Народу там — не тысячи и даже не сотни, а десятки человек, но ребята способные, сосредоточенные, твёрдо знающие, что им надо. «Готовим сержантов Майдана, — говорит один из наставников. — Следующий Майдан будет виртуальным. Во всяком случае, на первых порах. Власть пока не догадывается, какой прозрачной мы её сделаем». — «А если догадается?». — «Мы бы этого хотели. Потому что тогда у неё, по идее, будет два выхода. Первый — капитуляция. Второй — закрыться, как в Северной Корее, что невозможно».