Актер Алексей Суровцев: Я откладывал деньги на собственный дом, а вместо этого открыл гостиницу для кошек и строю для них клинику

Актер Алексей Суровцев, фото - канал СТБ

Сегодня зрители могут увидеть Алексея Суровцева в новом сезоне сериала "След" на СТБ. А в первые месяцы войны мир облетел видео, как он ездит на авто по оккупированному Ирпеню и, рискуя жизнью, спасает осиротевших животных. Что побудило его тратить на это свои средства? Не надоело ли ему быть стриптизером? Почему собирается второй раз вступить в брак с собственной женой? Об этом – в эксклюзивном интервью " Комментариям".   

Не на того наткнулся

– Алексей, есть актеры, уверяющие, что принципиально не смотрят фильмы, в которых снимались. А вы смотрите свежие серии "Следа"?

– Да, принципиально смотрю все, в чем снимаюсь. Я непрофессиональный актер, играю так, как чувствую. Но это чувство не всегда правильное. Поэтому анализирую увиденное на экране и то, что понравилось,  "забираю" в копилку актерских инструментов, а то, что не нравится, запоминаю, чтобы больше не совершать ошибок. Кроме того, так я вижу, прогрессирую или нет. Например, в первых сериях "Следа" был, как говорится, просто "говорящей головой". Никаких эмоций! В глазах пустота! Наверное, рядовой зритель этого не замечает, а вот актеры обязательно. Сегодня уже совсем другая картина.

Моя огромная ошибка – я всегда думал о том, как выгляжу в кадре. Это отголосок танцевальной карьеры – в танцах внешний вид очень важен. Много времени понадобилось, чтобы понять: значение имеет то, что у тебя в глазах.

– Чему вас научил ваш Рымарь?

– Владеть оружием. Драться. Но вообще-то мы с ним очень похожи. Оба любим женщин и относимся к ним с уважением. Своевольные. Упорные. Быстро реагируем на ситуацию и принимаем решение. Умеем сдерживать себя, когда нужно, и давать свободу чувствам. Именно поэтому мне, неопытному актеру, доверили эту роль, потому что видели, что стопроцентное попадание в типаж и психотип.  

О, вспомнил одну историю! Сейчасу вас будет эксклюзив! Я не дрался лет 20, наверное, – не в том уж возрасте. (Смеется) И вот недавно на съемках "Следа" стою во время перерыва на улице, пью кофе. Вижу – из старвагена выходит наш второй режиссер, девочка. Мимо идет какой-то мужик и довольно сильно толкает ее плечом. "Осторожно!" – просит она. В ответ прозвучало "закрой рот!" и порция нецензурной лексики. Меня это выбисло – как женщине можно подобное говорить, да еще когда ты сам виноват? Кричу ему вслед: "Эй, ты что себе позволяешь?" Он и меня посылает, сами знаете куда… Ну, тут я уже не выдержал – догнал его, взял за плечо. А когда мужчина замахнулся, во мне включился Рымарь: нанес удар на опережение. Чувак упал, схватил какой-то дрын и стал нападать на меня. Однако понял, что побить меня не удастся, выбросил дрын и побежал. Так что не зря я в сериале сражался. (Смеется) Рымарь немного поработал и в жизни.

– С декабря снимается следующий сезон "Следа". Как это – работать на съемочной площадке во время войны?

– Поскольку я все время был в Киеве и привык к взрывам, спокойно воспринимаю все происходящее вокруг. Однако во время воздушных тревог вместе со всеми спускаюсь в хранилище – таковы правила. Нам специально таким образом выбирают места для съемок, чтобы оно было где-нибудь неподалеку.    

– В вашей фильмографии уже с десяток картин. Но список ролей   очень короткий: кроме оперативника Рымаря – стриптизер, брутал нетрадиционной ориентации и порнозвезда. Не обижает то, что вас так однобоко воспринимают режиссеры?

– Да это просто капец! Я был в шоке, когда просмотрел свою фильмографию. Семь раз играл стриптизера! Но дело в том, что еще очень мало режиссеров знают меня как актера, потому и выбирают по типажу. А типаж какой? Да, все те, кого вы перечислили. (Смеется) Правда, последнее время отказываюсь от подобных ролей. Вместо этого появляются другие, нормальные предложения. Мечтаю о каком-то масштабном историческом фильме – сыграть викинга или казака, или персонажа из Средневековья. Но это очень дорогостоящие проекты, поэтому пока их точно снимать не будут.

Патрулировал местность и делал переправу под Романовским мостом

– Когда началась война, вы как-то воображали свое место в ней? Например, возьму оружие и пойду мочить москалей! Или – буду волонтерить.

– 24 февраля я отдыхал в Буковеле. Когда прочитал новость о том, что началась война, первая мысль была – как хорошо, что мы не в Киеве! Потому что для меня война – это кадры из фильма "Спасти рядового Райана": все разбомблено, полная разруха, везде танки. Решил поехать домой, забрать своих двух кошек и вернуться на Закарпатье к жене. Но через несколько часов посмотрел снова новости – нет, все совсем не так страшно. Под вечер проснулось вот это мужское "да ну блин, я что – не мужик? Буду прятаться?!" Это был не героизм, нет. Проснулась ярость! Решил записаться в ТРО и начал обзванивать знакомых, надеясь, что кто-нибудь в этом вопросе поможет. Но мне сказали: "Приезжай в Киев, здесь   разберемся".

Очень забавно было на вокзале: пришел поезд, из него вышло какое-то невероятное количество людей, а зашел я и еще пару человек… В Киеве, вернее, у себя в Ирпене, записаться в ТРО не удалось – слишком много желающих было. Что делать? Прошу: давайте я хоть какие-то окопы копать буду – не сидеть же мне, сложа руки! Ну, говорят, охраняй свой жилищный комплекс. Мы с ребятами самоорганизовались, сделали ночной караул и патрулировали местность – нескольких подозрительных мужчин даже в терроборону передали. Затем наши военные взорвали Романовский мост, чтобы враг дальше не продвинулся. Всем было понятно, что это единственный путь для эвакуации, поэтому мы взяли в частном секторе доски и сделали из них импровизированную переправу.   Два или три дня помогали людям переходить через нее, потому что это довольно тяжело. Господи, сколько их было!.. 4-5 тыс. каждый день! Мы тащили сумки, чемоданы, переносили бабушек и детей… 5 марта обстреляли мой дом, мы тушили пожар, обустроили в подвале хранилище.

А потом я спас своего первого котика, с которого началась кошачья спасательная операция … Прочитал в соцсетях, что люди во время эвакуации в панике забыли в машине кота – в чемодане! Пишут, четыре дня он сидит там. Ну, думаю, его уже сто процентов кто-то освободил, но поскольку это рядом, пойду проверю. Нашел автомобиль, там два чемодана. Открываю первый – ничего. Второй – а там кот, живой-здоровый! На следующий день счастливая хозяйка его забрала. Я сделал об этом пост в Instagram, и этим подписал приговор. (Смеется) Потому что сразу начал получать аналогичные запросы по поиску домашних любимцев.

  Помощницы для Веснушки

– Куда потом девали животных – в приют пристраивали?  

– У меня была вязка ключей от нескольких квартир в доме – люди выезжали, оставляли животных и просили меня к ним наведываться и подкармливать. Вот в эти квартиры поначалу и подселял свои "находки".

– Вы только "по заказу" искали кошек или было такое, когда просто ходили по домам – вдруг там кто-то остался?

– Если бы заказы закончились, может, и так искал бы. Конечно, не по запертым квартирам (хотя иногда мне приходилось даже дверь выламывать, но только с разрешения владельцев), а по разбомбленным. Но у меня по небольшому Ирпеню было за два месяца больше 600 заявок. Чтобы все   выполнить, каждый день нужно было находить 10-15 животных. Но иногда подбирал их даже на улице. Какого-нибудь домашнего котика, например. Или еду – по улице бежит собака породы самоед. Как ты его бросишь?

Со временем договорился с одной киевской ветклиникой – сделал там перевалочный пункт для животных, который впоследствии перерос в приют. К счастью, этих животных быстро разбирали.

– Почему решили открыть собственный приют для котов? Даже не приют – кОтель?

– Как-то я интервью давал – их у меня тогда очень много было, чуть ли не по десять за день. Приехали журналисты то ли из Турции, то ли из Израиля, посмотрели киевский приют и спросили, буду ли продолжать это дело после войны. Я сказал: "Да. Но хочу создать такие условия для животных, которых больше нигде нет в Украине". У всех слово "приют" ассоциируется с клетками, не очень хорошим запахом и больными, запуганными, зачуханными зверьками. Где я ни был – везде видел одно и то же. А я мечтал, чтобы это было место, где коты живут в комфортных условиях, ожидая, что кто их заберет, чтобы свободно гуляли по помещению, чтобы там играла классическая музыка. И я его сделал! Сейчас еще строится ветеринарная клиника, а потом буду расширять приют.

– В сторис, записанном несколько месяцев назад, вы рассказывали, что в кОтеле все делаете сами. До сих пор только на себя полагаетесь?

– Месяца три действительно работал сам. Мне это было в кайфе. А еще я считаю так: чтобы доверить это дело кому-то (то есть делегировать часть обязанностей), нужно понять все процессы от начала до конца – погрузиться в них с головой. Только тогда будет ясно, что нужно сделать, а без чего можно обойтись. Но однажды почувствовал: все, гайка! Устал, больше не могу! Хотя нет, я был не один – помогала жена. Но у нее есть своя работа, много времени котам уделить не могла, так что почти все лежало на моих плечах. Поэтому я нашел помощниц: две девушки помогают с уборкой, еще две – ухаживают за кошечкой по имени Веснушка. Она спинальница – у нее перебитый позвоночник и парализованы задние лапки. Такие животные не могут сами ходить в туалет, а делать это нужно каждые шесть часов. Кстати, я уже определился с главным врачом, возглавляющим клинику, чуть позже найду администратора и ассистентов.

– Кажется, в кОтеле были стерильная чистота и порядок еще в тот период, когда не было помощниц.

– В тех приютах, где мне приходилось побывать, стоял такой запах, что капец! А поскольку я и сам очень люблю чистоту, это было самое главное требование: у меня должно быть иначе. Для этого мы дважды в день убираем. Утром это занимает примерно три часа, вечером – час.

Принцип бумеранга

– кОтель, клиника – это очень крутые проекты. Но удовольствие недешевое даже в мирное время, не говоря уже о военном, когда работы нет и доходов у артистов, соответственно, тоже. На какие средства все строите и содержите?

– До этого почти три года я работал на съемках "Следа", где у меня было по 27 рабочих дней ежемесячно. Параллельно еще были какие-то проекты. Так что гонорары получал стабильно и собирал на собственный дом. Перед войной уже даже подыскивал варианты недвижимости. А потом случилось 24 февраля… Когда возник вопрос с приютом, понял, что дом может подождать, и большую половину денег потратил на собственное дело. Конечно,  есть еще и донаты от неравнодушных людей, и они составляют примерно 40-50 % от общих затрат.

Вообще к деньгам я отношусь очень спокойно. Сегодня они есть, завтра нет… А послезавтра тебе может упасть на голову кирпич – и все! Спрашивается, зачем тогда откладывал?

Еще один момент: когда ты делаешь что-нибудь правильное, жизнь дает тебе такие возможности, на которые и не рассчитывал. Вот, например, я думал, где взять боксы для кОтеля, они ведь такие дорогие! Вдруг пишет незнакомая девушка, у которой было приют для животных, но она уехала в Германию и хочет продать боксы. Ей они обошлись в 8 тыс. долларов, у меня таких денег не было, поэтому договорились за полцены. Затем сделали огромную скидку строители и специалисты по установке вентиляции. То есть люди шли навстречу, помогали, кто как может. Поэтому приют мне обошелся вдвое дешевле его стоимости.

– Жена поддерживает ваши идеи?

– Во-первых, мы с ней смотрим в одном направлении. Во-вторых, она мудрая женщина и уважает решение мужа. Если я уже что-то надумал, то это, наверное, не просто так… А в-третьих, Ксюша тоже любит животных. В конце концов, когда ты делаешь доброе дело, это обязательно тебе вернется. Я верю в принцип бумеранга.

Устроим свадьбу после победы

– Вы развелись после 12 лет брака. Психологи говорят, что в расставании всегда виноваты оба партнера. В чем была ваша вина?

– Мне бы не очень хотелось обсуждать личную жизнь. Но психологи говорят правильно – мы оба были виноваты. Не буду уточнять, главное, что мы знаем, какие ошибки допустили. А когда понимаешь, что не нужно было так делать, так говорить, нужно было больше уделять внимание партнеру и ценить его, можешь все исправить.

– У вас довольно быстро после развода появилась личная жизнь, у Ксении тоже. Как случилось, что снова начали жить вместе?

– Те отношения, которые у нас были после развода, мы воспринимали как эмоциональные каникулы – отдых друг от друга. Он нам был нужен, чтобы разобраться, хотим ли мы быть вместе. Потом однажды встретились, чтобы выпить кофе. И все! Я понял, что больше не могу без Ксюши.

– Кто сделал первый шаг навстречу?

– Конечно, я.

– Разводились официально?

– Да. И еще не оформили повторно брак, хотя планируем. Правда, свадьбу вряд ли будем устраивать – просто распишемся и поедем куда-нибудь отдыхать. Но сначала дождемся победы.  

– Когда-то вы сказали, что если не потренируетесь несколько дней, плохо себя чувствуете. Как удавалось и удается держать себя в форме во время войны?

– Конечно, этот год было не до спортзалов. Я похудел на 12 килограммов! Вот только недавно   восстановил свой вес – кстати, не без помощи врача. И, наконец, вернулся к тренировкам. Надеюсь, скоро буду в привычной для себя форме.

– Среди ваших увлечений – рисование. Давно этим не занимались?

– Кажется, последний раз – в прошлом году. Нет времени. Да и вдохновения тоже, особенно когда   в Ирпене были активны боевые действия. Потом мы все чуть-чуть выдохнули, появились какие-то эмоции. Нужно закончить последнюю картину – никак руки до нее не доходят. Вот решу все вопросы с клиникой, и тогда буду рисовать.

– Что это за картина?

– Продолжением эмоциональной картины "Падение", которую я написал после развода. В "Падении" изображена пара: мужчина пытается удержать женщину, но они оба падают в бездну. Это очень личное – о моих ощущениях… Как назову следующую работу из этой серии, еще не знаю. Но она будет о возрождении нашей любви. Это сложная картина – на ней есть разруха, последствия войны. Однако она о том, что ничто не помешает людям быть вместе, если у них одно сердце на двоих.

– Круто! У вас столько талантов! Чему бы еще хотели научиться?