Евгений Олейник: Во время гастролей "Эмигрантов" "божьи люди" украли у нас весь реквизит

Актер Евгений Олейник, фото - из личного архива актера

С началом полномасштабного российского вторжения многим артистам и деятелям культуры в Украине пришлось осваивать новые профессии и сферы деятельности. Оставшись без работы в кино, кто-то занялся коммерцией, кто-то пошел в официанты, кто-то занялся преподаванием, кто-то начал "таксовать", а кто-то открыл в себе настоящий талант массажиста. Евгений Олейник вместе со своим другом Тарасом Цымбалюком поставил спектакль "Эмигранты", который публика восприняла "на ура". После этого Евгений создал второй спектакль – драма о любви "Основной инстинкт", в которой задействованы украинские звезды первой величины. Историей своего успеха Евгений поделился в откровенном интервью нашему изданию.

– Женя, почему ты, актер, решил стать театральным продюсером?

– Наверное, по необходимости. Кино после начала полномасштабного вторжения у нас снимать перестали. Нужно было чем-то заниматься в новых реалиях, как-то зарабатывать на жизнь. Идти в официанты не было желания. Хотелось все-таки остаться в сфере, в которой ты что-то умеешь и что-то знаешь. Определенный опыт в этом направлении у меня был. Еще до карантина было два спектакля, правда без участия "звезд", прокатом которых я как продюсер занимался. Но тогда эпидемия ковида и карантин "обрушили" мой бизнес в самом зародыше. Потом начал много сниматься, и ни на что  другое уже не было времени. Но когда встал вопрос что делать дальше, я подумал: а почему бы не попробовать? Нужно было как-то зарабатывать на жизнь, на еду и по возможности еще и помогать ЗСУ. Потому что к этому времени я уже плотно занимался волонтерством, но все довоенные запасы и заначки были израсходованы, и нужно было искать новые источники добычи денег.

Сначала открыл киношколу – привлек режиссеров, операторов, арендовал площадку, запустил рекламу и сейчас со всеми желающими попасть в мир кино занимаются преподаватели. А потом подумал, а почему бы не сделать спектакль? Решил затронуть актуальную тему, и мы с Тарасом Цымбалюком сделали "Эмигрантов". Хотелось донести зрителям в комедийной форме, что не все там за границей так хорошо, как нам кажется. Что можно и дома жить, строить будущее, наслаждаться общением с близкими, развиваться и так далее. Вот была такая идея. Спектакль, слава Богу, оказался успешным, билеты довольно неплохо продавались, появились деньги – хватало и мне, и Тарасу, и нашей команде, и на помощь армии.

– С какими трудностями столкнулся на новом поприще?

– Как это обычно бывает в любые лихие времена, я столкнулся с обыкновенным "кидаловом". Вообще быть театральным продюсером в Украине, это очень тяжело, потому что часто, когда ты с кем-то договариваешься об аренде площадок, тебя сразу же пытаются "кинуть", обмануть, "подставить". То есть все хотят тем или иным способом украсть у тебя деньги. И если в первые месяцы войны страна была как-то объединена в своем желании противостоять агрессору, все старались друг-другу помогать, то чем дальше, тем больше люди начинают думать о себе, о своих заработках. Стремление себя обеспечить очень сильно обостряется во время войны и потому мы наблюдаем случаи, когда у некоторых людей их моральные принципы уходят в никуда. И тебя пытаются "кинуть" буквально на каждом углу. Очень тяжело работать, о чем-то договариваться. Но я борюсь с этим. Это, наверное, самая большая на сегодняшний день проблема, мешающая полноценной работе. Нужно не дать себя обмануть, не дать украсть у себя и у моей команды деньги.

– Сейчас, когда основная масса коллег сидит без работы, ты, как продюсер, имеешь возможность пригласить практически любых известных актеров в свои спектакли и эксплуатировать их по максимуму. Выбора у них все равно нет. Не боишься превратиться в такого "Карабаса-Барабаса", который дергает за ниточки кукол из своего кукольного театра и заставляет их делать, что ему хочется?

– Нет, не боюсь. По той простой причине, что я никогда не ставил себе цель — эксплуатировать актеров, выжимать их до последней капли. Да у меня это бы и не получилось. Если посмотреть на мой второй спектакль, то  там практически все звезды, причем первой величины. Но актеры, тем более такого уровня, довольно сильные личности не готовые прогибаться под кого-либо. А главное, у меня есть понимание того факта, что актеры, которые работают в спектакле, должны этот спектакль любить. Я не использую "метод кнута", когда нанимаю актеров для работы в антрепризах. Я не пытаюсь их загнать в какие-то жесткие рамки. Мы команда, и мне очень хочется, чтобы актеры, которые работают у меня, любили, то что делают. Поэтому я всячески пытаюсь максимально улучшить условия сотрудничества, чтобы ребятам было комфортно. И отбирал во время кастингов тех, кто хочет работать, кому это нравится. Я брал не тех, кто мог мне обойтись дешевле, а тех, у кого от пьесы, от идеи горели глаза. Мне хочется, чтобы у всех занятых в спектакле было ощущение, что мы делаем это кайф. "Карабасом-Барабасом" быть не хочу. "Карабас-Барабасы" — они скорее в стационарных театрах обитают, когда актерам некуда идти, и они полностью попадают в зависимость от руководства. А в антрепризах у нас нет какого-то трудового договора на два-три года. Если у актера есть время и желание – он у нас работает. Нет у него времени и желания, он уходит, и я заменяю его другим актером. Вся работа оплачивается разово. Моя цель – создать максимально демократическую систему, где актеры работают в удовольствие. В нашей команде я не хозяин над рабами, я – капитан шхуны. Я задаю направление и слежу за курсом, но в команде только те, кто хотят быть на борту, кто готов видеть во мне капитана, верить мне и выполнять мои команды.

– И все-таки, с кем ты предпочитаешь работать как продюсер, кому готов предоставить место в команде твоей шхуны? Это все твои друзья?

– Да, я предпочитаю работать с людьми, которых хорошо знаю, с которыми я дружу В принципе в этом плане меня можно даже считать "коррумпированным" продюсером (смеется). Если говорить об "Эмигрантах", то с Тарасом Цимбалюком мы очень хорошо общались и подружились во время съемок сериала "Ангелы". Поэтому я и предложил ему сделать совместно этот спектакль. Кроме всего прочего, нам не нужно было "притираться" друг к другу на сцене. А это очень много значит для качественной работы и для экономии времени.

Для второго спектакля мы уже вместе подбирали актеров, опять же хорошо зная их как людей и их профессиональные качества. Давайте будем честными и признаем, что в наше непростое нестабильное время этот бизнес он очень шаткий, очень сложный. Поэтому мне нужны люди, в которых я уверен чисто по-человечески, которых я не просто знаю, а знаю с хорошей стороны. Но у меня в команде не только мои друзья. С Анной Саливанчук я вообще не был знаком до участия в этом проекте. Но ее порекомендовал Тарас, я с ней познакомился и понял, что она нам подойдет. Вообще у меня очень много знакомых артистов: кого-то знаю лично, кого-то через фейсбук, но приглашаю и выбираю тех, кто на мой субъективный взгляд по типажу, по исполнению больше подойдет для данной роли. Это очень важно, поскольку успех спектакля в том числе зависит и от "попадания" артиста в роль.  Поэтому, как б я хорошо не дружил с каким-то 60-летним уважаемым актером, я никогда не возьму его играть его молодого ловеласа, только потому, что мы с ним дружим. Основной критерий – попадание в роль и никак иначе. Только так можно надеяться на успех спектакля.

– С "Эмигрантами" ты объездил много городов, теперь вот сделал еще один спектакль. Как считаешь, что сейчас нужно зрителям?

– Мое субъективное мнение таково, что зрителю нужно "выдыхать" в театре. Поэтому нужны комедии, красивые мелодрамы про любовь с хэппи-эндом. Война идет уже очень долго, вся страна напрягает силы, чтобы приблизить победу,  и эта мрачная страшная тень войны нависает над каждым. Театры сейчас должны быть заточены на то, чтобы, приходя в зал, зрители хотя бы на пару часов забывали о плохом: смеялись, аплодировали, восхищались, но не уходили в депрессию и трагедию.

– Какие забавные моменты запомнились с показов "Эмигрантов"?

– Подобных моментов было много. Особенно запомнился один случай. В месте, где мы хранили  реквизит и декорации, помещение рядом арендует какая-то церковь, что-то типа "Свидетелей Иеговы". Завозим мы туда свой реквизит, а дверь не закрываем, поскольку знаем, что в церкви хоть и собирается довольно пестрая и разношерстная публика, но с определенными религиозными принципами. Их там человек по триста собирается, все крестятся, молятся, получают какие-то пайки и так далее. Возвращаемся через пару часов, а у нас все украли! Видимо прихожане этой церкви исповедуют принцип "Бог – дал, Бог – взял". И, увидев незапертую дверь, потихоньку под одеждой вынесли весь наш реквизит. А у нас спектакль через два часа. Приезжаем в местный ДК, где должны играть спектакль, и рассказываем, что вот такая у нас печальная ситуация, "божьи люди" стырили у нас все – есть только два актера Олейник и Цымбалюк. Спектакль отменять не хотим – давайте собирать из того, что у вас есть. Часть реквизита нашли, а часть – нет. И, несмотря на то, что многого не хватало, на адреналине, на актерском мастерстве мы настолько собрано отработали, мы так выпутывались из ситуаций, когда не было нужного реквизита, так импровизировали, что после спектакля нам зал минут пять аплодировал стоя. Вот такая сильная была энергетика на сцене. После этого мы еще раз утвердились в том, что главное на сцене – это не декорации и реквизит, главное – это актеры. Так было, есть и так будет всегда. А если самое запоминающееся декорации – вот это уже настоящая беда. Это провал спектакля.

 – Ты в соцсетях заявил, что с гастрольного тура "Эмигрантов" 120 тысяч гривен были переданы на нужды ВСУ. Это деньги, которые зрители жертвовали или часть прибыли от спектакля? И есть ли какие-то подтверждения, кроме твоих слов, что эти деньги действительно ушли армейцам?

– Нет, это не пожертвования. Это мои личные деньги, которые я перечислял пацанам на фронт, переводил на ЗСУ что-то сам покупал и передавал на передовую. У меня есть подтверждения – счета, выписки с карт: кому я переводил, когда, куда, что на эти деньги покупалось. Примерно 80% затрат можно подтвердить официально, потому что все проводилось счетами, чеками, переводами. Часть сумм подтвердить не смогу, так как что-то покупалось за наличку, часть денег тоже отдавалось на срочную помощь наличкой. Но это точно не пожертвования. Я не имею никакого отношения ни к дотанатам, ни к каким-либо сборам денег. Я с первых дней войны понял, что этим заниматься не буду. Моя задача как продюсера, как человека, занимающегося коммерцией на данном этапе, зарабатывать деньги и часть этих денег отдавать для помощи тем, кто в этом нуждается. Если меня просят подтвердить, что я действительно отдаю определенные суммы на ЗСУ, – не вопрос. Я знаю, кому и что я отсылал. Но, повторюсь, это моя личная инициатива.  Вернее, наша с Тарасом.  И большое спасибо ему за то, что он играет в этом  спектакле.

Там не только с "Эмигрантов", часть денег пошли с киношколы. И это не разовая акция, что я взял и отдал 120 тысяч и все.  Суммы уходили разные: на ремонт машины, на покупку броников и амуниции и так далее. Там суммарно больше наберется, чем 120 тысяч.  Можно при необходимости собрать все подтверждающие документы.  Но необходимости не вижу. Не вижу смысла делать десятки скринов чеков и тратить на это время.  Да, люди, которые собирают донаты, они должны отчитываться, куда все собранное уходит. Но я ничего не собираю и потому отчитываться не обязан. Это личные деньги, и я вправе распоряжаться ими по своему усмотрению. Я знаю, что всегда найдется кто-то, кто начнет сомневаться. Не считаю необходимым с пеной у рта кому-то доказывать, что я такой хороший. Люди из моего окружения, люди которым доходит эта помощь, они и так в курсе, что куда что уходит, поэтому они сомневаться не будут. Вот их мнение – мне более важно. Да, есть и косвенные доказательства – грамоты и благодарности от ЗСУ – а их не раздают просто так. У меня их дома несколько штук.

 

Читайте Comments.ua в Google News