Наталья Емченко: "Мы начали работу над восстановлением Мариуполя "Mariupol: Reborn""

Директор по коммуникациям СКМ Наталья Емченко

В открытых источниках есть информация, что после полномасштабного вторжения был утрачен контроль и полностью уничтожены 70 компаний, проинвестированных SCM. Какая картина на самом деле?

Мы не даем никакой точной статистики и никаких оценок происходящему. Для нас эта война началась еще в 2014 году, и все, что касается потерь между 2014 и 24 февраля 2022 года, все задокументировано. На сегодняшний день картина меняется, ведь мы теряем контроль над отдельными территориями, потом ВСУ все возвращают, то есть это очень динамичная история. Сейчас мы фиксируем не окончательный, а предварительный ущерб для того, чтобы вовремя зафайлить кейсы, и для того, чтобы они смогли попасть в суды, а также в разрезе калькуляции общих украинских потерь. Это важно, поскольку заставить Россию заплатить будет тяжело. Однако это не о деньгах, это о предохранителях. Почему эта война произошла? Потому что, конечно, есть определенные внутренние российские процессы, но и потому, что ни за одно военное или экономическое преступление Россия не была наказана. Весь наш фокус сегодня не на возмещении ущерба, а на:

1.   Помощь Украине победить в войне. Это о помощи ВСУ, гражданскому населению, городам, в которых мы работаем.

2.   Энергетический фронт. Россия пытается убить цивилизацию в Украине. И от нашего сотрудничества с государством, от того, насколько мы сможем не допустить блекаута, очень многое зависит. Итог войны может решаться на энергетическом уровне.

3.  Это история восстановления и мы понемногу начинаем двигаться в этом направлении, потому что есть вещи, которые нужно делать прямо сейчас. Например, мы начали работу над восстановлением Мариуполя “Mariupol: Reborn”, потому что мы понимаем, что происходит, когда территория деоккупирована. Нам бы очень хотелось, чтобы по крайней мере там, где мы работаем, жизнь людей становилась лучше. То есть, это не чуть-чуть подлатать, а полноценно заложить фундамент для превращения. Происходящее — это большая беда, но с другой стороны, это для нас возможность совершить квантовый скачок. Частично или полностью разрушенный город – это возможность переосмыслить дизайн и функционал с учетом современных технологий.

4.  Бизнес. Мы работаем над тем, чтобы наши бизнесы работали. Наш банк работает, логистические компании тоже, энергетические или металлургические компании, где мы сохранили контроль, тоже работают. История о сохранении экономики и о том, что мы делаем все возможное, чтобы в Украину приходили и хранились деньги, это отдельная и нетривиальная задача. Мы как большой, стабильный, сконструированный надолго бизнес, считаем, что это наша обязанность. В этом году, я думаю, мы уплатим налоги на сумму не меньше, чем в прошлом. К сожалению, мы не можем оставить всех людей, которые у нас работали, но максимально сохраняем рабочие места.

У вас 200 000 сотрудников только в Украине, есть ли процент, указывающий насколько сократился штат работников?

Это очень мобильная вещь. К примеру, у нас в Мариуполе работало 30 000 человек, часть из них просто не вышла на связь. Мы вообще не знаем, что произошло с почти 14 000 сотрудниками, ведь официальная цифра погибших в Мариуполе, которую городской совет официально декларировал, это 22 000 человек. Аналитически мы понимаем, что погибших не менее 40 000, однако можно услышать цифры и о 80-100 тыс. погибших. А из вышедших на связь часть людей за границей. Мы платили зарплату даже при условии, когда не было оперативного контроля в марте, апреле и, наверное, в мае.

SCM подали иск в ЕСПЧ против России. Как по вашему мнению, заставить выплачивать репарации и возмещать потери бизнеса страну, которая никогда ни за что не платила?

Репарации – это получение возмещения за ущерб, это касается людей, государства и бизнеса, то есть бизнес тоже может претендовать на репарации, как и государство. Есть оценка и фиксация убытков, есть суд, определяющий виновного, а далее – инфорсмент.   С точки зрения инфорсмента не было нормальных механизмов потому, что все организации, которые могли бы это делать, блокируются россиянами. И для удачного решения этого вопроса нужно создавать новейшие механизмы. То, что в понедельник 14 ноября Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, согласно которой Россия должна платить, снимает иммунитет с суверенных активов, хранящихся в разных государствах. А это резервы Центробанка на сумму 300 миллиардов долларов. Теперь государства, в которых хранились крупнейшие резервы России, а это Канада, США и Германия, должны принять специальные законы, которые снимут иммунитет с этих денег. Канада уже приняла такой закон, он уже проголосован. В Штатах такой закон зарегистрирован под авторством представителей как Республиканской, так и Демократической партий, что дает надежду на его успешное прохождение через голосование. Насколько мне известно, Германия еще не начинала этот процесс и нужно давить на нее, чтобы она согласилась снять иммунитет на основе резолюции Ассамблеи ООН. Эти все деньги нужно использовать для выплаты репараций по кейсам, которые уже есть в судах. Мы понимаем, что этих средств не хватит, но, как сказал Маркиян Ключковский, давайте сначала проложим маршрут, разберемся с 300 млрд., а затем решаем дальше.