Забытая трагедия: как горела история Украины

Выборы Президента Украины и противостояние с сепаратистами на Донбассе стали главными событиями конца весны и остаются на повестке дня до сих пор. Неудивительно, что на их фоне совершенно затерялась другая, куда менее известная, но достаточно значимая для Украины дата – 24 мая. Именно в этот день 50 лет назад загорелась Киевская публичная библиотека Академии наук УССР, ныне – Национальная библиотека им. Вернадского.

Различные версии того, почему загорелись старинные издания, причем наиболее пострадал отдел украиники, возникли сразу же после пожара. За прошедшие годы события полувековой давности обросли новыми предположениями, домыслами и мифами, и сейчас довольно часто часто можно встретить утверждение, что в 1964-м был целенаправленно и безвозвратно уничтожен целый пласт украинской истории. "Комментарии" решили разобраться, что же тогда произошло, и действительно ли в огне были утеряны документы, которые могли бы дать ответ на многие спорные вопросы в истории страны.

Сотрудник, несущий огонь

Пламя в помещении на ул. Владимирской, 62 вспыхнуло рано утром 24 мая. Как позднее рассказывал сам поджигатель, сотрудник этой же библиотеки Виктор Погружальский, в здание он зашел накануне вечером, около 20:30. До 23:00 переждал на площадке запасной лестницы возле дверей второго этажа книгохранилища, в полночь пробрался на свое рабочее место, где переждал, пытаясь немного поспать, до 5 утра. На рассвете спустился на первый этаж, сжег свои документы – якобы потому, что собирался и сам сгореть вместе с книгами, а в 5:30 взял несколько книг с одного из стеллажей, порвал их и подпалил. Затем два-три очага возгорания появились на втором этаже, на третьем, на четвертом... Так в 30 местах были запылали все восемь этажей книгохранилища.

Пожарные, согласно официальным данным, прибыли в 6:04. Однако, как вспоминает со ссылкой на очевидцев украинский историк Сергей Белоконь, также бывший свидетелем тех событий, оперативно локализовать им огонь не удалось: в течение двух часов во всем районе не было воды, якобы из-за аварии на водопроводе. Усмирить стихию удалось лишь спустя 31 час, 25 числа. Впрочем, также имеются свидетельства, что библиотека горела до 26 мая. В тушении библиотеки были задействованы 152 пожарных из 17 отделений города, 26 огнеборцев пострадали.

Мутное судебное дело

Официальные власти данное событие не афишировали: страна отмечала 200-летие со Дня рождения Кобзаря, в Киеве было много туристов, в том числе и иностранных, которых оперативно отправили на обзорную экскурсию в Канев. Первая скупая заметка о пожаре появилась в "Вечернем Киеве" лишь 26 мая. Однако столица Украины, разумеется, была взбудоражена: во время тушения возле библиотеки собралась толпа горожан, тогда же стали обсуждаться и различные версии происходящего.

Интерьер Публичной библиотеки в Киеве

Фото: litopys.com.ua

Согласно официальным данным, виновным в поджоге был признан работник Отдела марксизма-ленинизма Виктор Погружальский. Исследователи отмечают, что по-настоящему его звали Владимир Погужельский (также как вариант указывается "Виталий Погаржельский"), а имя он сменил для того, чтобы отмежеваться от отца – врага народа, расстрелянного в 1938-м, и дяди-коллаборанта, расстрелянного в 1944-м. Погружальский был человеком психически неустойчивым, скандальным и в коллективе нелюбимым. А поджег он устроил, якобы чтобы отомстить директору библиотеки В. Дончаку, на которого до того писал кляузы в "ответственные органы".

"Его все откровенно называли "шизофреником", и затем медицинская экспертиза установила, что у него были значительные психические отклонения, он был чудаковатого характера. Но ему и помогали. Во-первых, его не уволили с работы, во-вторых, помогли с жильем: дали квартиру. И все равно он ходил и говорил, что сожжет когда-нибудь эту библиотеку", – рассказал "Комментариям" нынешний генеральный директор Национальной библиотеки Владимир Попик.

По его словам, Погружальский был человеком нереализованным, который хотел как-то прославиться. Более того, за несколько дней до поджога в учреждение приходила жена Погружальского (третья по счету, – "Комментарии"), и предупреждала, что он угрожает сжечь библиотеку. Но к ней, к сожалению, никто не прислушался.

Стоит отметить, что с самого начала процесс над Погружальским принял весьма странный характер. Внимание публики всячески уводилось от объекта расследования – пожара, его причин и сопутствующих обстоятельств. Украинский писатель и философ Евгений Сверстюк в своей статье "По поводу процесса над Погружальским" писал, что "все: прокурор, судья, защитники, сам подсудимый и заранее подготовленные свидетели – наперебой старались показать, что у подсудимого просто дурной характер, и ничего удивительного нет в том, что он взял и поджег библиотеку". На суде обсуждалось, сколько у Погружальского было жен, как он с ними жил, а его адвокат размышлял на темы психологии и того, как обиды, учиненные сослуживцами, довели тонкую натуру до греха. Сам же подсудимый рассказывал, что когда поджигал книги, то видел перед собой не их, а физиономию ненавистного директора.

Погружальский настаивал, что устроил расправу над культурным наследием с помощью двух коробков спичек. Однако многие очевидцы отмечали, что пожар отличался необычайной яростью и крайне неохотно поддавался тушению. В народе ходили слухи о фосфорных шашках и магниевых лентах, разбросанных среди книг. Сергей Белоконь, работая с материалами дела – а они в настоящее время, рассекречены – нашел данные о 14 людях (судя по всему, пожарных), получивших фосфорное отравление. Также историк упоминает слова одного из огнеборцев, обмолвившегося, что в книгохранилище был рассыпан калий. А он от контакта с водой горит и взрывается…

Единственный свидетель, заставший Погружальского на месте преступления – уборщица библиотеки Мелания – поначалу говорила и о еще одном неизвестном, скрывшемся с места преступления. Однако под давлением "органов" изменила свои показания. "На суд, где должна была выступить свидетелем, она шла с узелком. Жаловалась, что сначала всем рассказывала о двоих, а теперь будет врать, что видела одного, вот ее и посадят", – пишет Белоконь.

"Моя версия такова, что это, безусловно, спланированная акция: им [Погружальским] воспользовались… Люди, которые работали тогда, все-таки называют определенные фамилии тех, кто возле него терся, с ним рюмку распивал и все время его подталкивал: "Ты, давай, сожги, а я тебе за это квартиру дам". А он, очевидно, будучи таким неуравновешенным, на это поддался", – рассказал директор НБУВ Владимир Попик.

Спустя годы Погружальский снова появился в билиотеке. "Получил он 10 лет тюрьмы, вышел из нее, пришел в библиотеку, и тут над ним хотели совершить самосуд, – рассказал Попик. – Но, что интересно, затем он уехал в Молдову и там тоже работал в библиотеке, несмотря ни на что. А это, поймите, не каждому прощается".

О том, что Погружальский был не единственным виновным, косвенно свидетельствуют и строчки стиха, которое он прочитал на суде: "Враги культуры на свободе, в тюрьму попался только я..." Однако следствие все это почему-то не заинтересовало.

Об утратах для истории

Официальные сводки о потерях от пожара 1964 года предельно лаконичны: около 388 тысяч единиц хранения, 883 тысячи рублей убытков. Однако это – лишь материальные утраты. Об утратах же нематериальных споры ведутся по сей день. Исследователями называется цифра в 500-600 и даже 800 тысячах томов. Большая часть – из отдел украиники: отечественные и зарубежные периодические издания, книги советского и доревольционного издания, часть фонда "Украина", переписки, архивы.

Киевляне наблюдают за тушением пожара в Публичной билиотеки в Киеве. Май, 1964 г.

Фото: Сергей Белоконь

"Произошедшее породило очень много разговоров, и среди киевской интеллигенции сразу распространился слух, что там сгорели огромные сокровища Украины: рукописи, архивные фонды, коллекции", — рассказывает Попик. Он признает: то, что пожар – политическая акция, направленная на уничтожение культуры, ощущали все. И точной картины произошедшего уже не восстановить. Однако утверждения о потере целого пласта истории, по его словам, необоснованны: многое из сгоревшего было восстановлено за счет дублетности документов– из обменно-резервных фондов. А куда больший урон, напоминает директор НБУВ, нанес пожар в Государственном историческом архиве, устроенный отступающими немцами в 1943-м.

Тут можно возразить, что на самом деле многие сгоревшие фонды не были каталогизированы, учтены, а потому и оценить реальные потери невозможно. Однако директор НБУВ успокаивает: библиотеку спасло то, что литература хранится в различных местах, и главные сокровища историко-культурного наследия не пострадали. "Ни рукописный фонд, ни архивный фонд не потеряли в действительности ничего. Они были не в том месте хранилища, они вообще находились в другом крыле: в центральной части, которая выходит на улицу. А в хранилище в большинстве своем сгорела литература по марксизму-ленинизму, общественно-политическая литература, сгорело много научно-технической литературы по химии, физике, математике, в том числе бесценные старинные издания", – утверждает чиновник.

Тогда, признает Попик, действительно сгорело немало литературы ХІХ и ХХ века, а вот слухи об утраченном архив Бориса Гринченко безосновательны. "Я могу с уверенностью сказать, что то ценное, что принадлежит к духовному наследию украинского народа, осталось невредимым", – утверждает он. И как пример приводит действительно ценную коллекцию бывшего университета Святого Владимира, что составляет примерно 1-1,5% от общего объема фонда.

"Контрольный выстрел" для архивных фондов

Случившая трагедия, слишком уж наглядно показав слабые стороны в организации хранения книг, имела в конечном счете и позитивные последствия для библиотеки в целом: после пожара ее здание было реконструировано, хранилище –перестроено, появилась сигнализация и газовая система пожаротушения. "Мы принимаем меры, чтобы подобное не повторилось. В хранилище на сегодняшний день остаться ночью нельзя. Все изолированно, все стоит на милицейской охране, а саму библиотеку охраняет специальная Государственная служба", – рассказывает директор. И тут же признает: в последние годы учреждение столкнулась со знакомыми для многих проблемами – нехваткой средств. Из-за чего те же баллоны газа просрочены…

К сожалению, трагедия 1964 года не стала последней: спустя четыре года пожар вспыхнул в Георгиевской церкви Выдубицкого монастыря, где фонды того самого обменно-резервного фонда, за счет которого восстанавливалась библиотека. И также в своей массе не учтенные и не каталогизированные.

Этот пожар также вызывает целый ряд "неудобных" вопросов. Сначала огонь в ночь на 26 ноября 1968 года – тогда, согласно официальным документами, пострадала лишь макулатура, складированная по углам. Однако спустя сутки начался новый пожар, не пощадивший уже ничего. От разыгравшейся стихии даже обвалился один из куполов храма. "Что там было уничтожено, точно неизвестно, поскольку там было много литературы, которую в библиотеку завезли еще в 1918-м, когда разбирали помещичьи усадьбы", – рассказывает Попик. По слухам, в Георгиевском храме хранилась значительная часть фондов иудаики. Однако какие сокровища и, что не менее важно, по чьей вине были утрачены на этот раз, остается лишь гадать. Поскольку об этих событиях известно еще меньше, чем о пожаре в Публичной библиотеке 1964-го.

Читайте Comments.ua в Google News