Экономические мифы для протеста
Сепаратистские настроения в восточных областях Украины замешаны не только на реальных интересах предприятий, но и на мечтах о социально-экономическом иждивенчестве
Рассуждая о проблеме "донбасского" сепаратизма, политики, журналисты и обыватели воспроизводят в медиапространстве в основном набор весьма спорных стереотипов и мифов — о языке, ностальгии по СССР, имперских амбициях, геополитическом выборе. На фоне этого информационного шума забывается собственно цена вопроса — экономическая составляющая проекта "Донецкой республики" или "Донецкой губернии РФ".
"Комментарии" провели мини-исследование, в котором попытались ответить на вопрос: насколько на самом деле украинские регионы зависимы от России. Мы перевели риторику призывов и лозунгов на сухой язык цифр и пришли к довольно неожиданным выводам
Сценарий, разыгрываемый Россией в Донбассе, хоть и похож на крымский, но все же существенно от него отличается. Прежде всего тем, что в данном случае старательно подчеркивается зависимость местных предприятий от российских партнеров.
Чтобы объективно оценить эти аргументы, необходимо отталкиваться от реальных экономических показателей. С этой целью "k:" рассчитали объемы импорта из России и экспорта в Россию на душу населения для каждого из регионов Украины в 2012 и 2013 годах. Для расчетов брались официальные данные об объемах экспорта и импорта товаров и услуг и о средней численности населения, полученные в территориальных органах Госстата Украины. Результаты расчетов приведены в таблицах.
Обращают на себя внимание сравнительно низкие показатели АРК и Севастополя: экспорт в Россию соответственно $219 и $196 на душу населения при среднеукраинском значении $505 в 2012 году, $222 и $159 — при среднеукраинских $450 в 2013 году. Еще ниже зависимость АРК и Севастополя от импорта из России: $54 и $71 на душу населения при среднеукраинском значении $623 в 2012 году, $127 и $47 — при среднеукраинских $538 в 2013 году. Причем рост импорта из России в АРК был обусловлен главным образом увеличением поставок бензина и дизтоплива на Феодосийскую нефтебазу для клиентов с материковой Украины и наращиванием перевалки сжиженного газа, а внутренние потребности Крыма в российском импорте остались невысокими.
В то же время с материковой Украиной Крымский полуостров экономически связан намного теснее, чем с Россией. Большинство этих связей можно будет заменить лишь тогда, когда (и если) будет построен мост через Керченский пролив, а поставки воды из Днепра вообще нельзя будет заместить ничем и никогда. Поэтому крымчан усиленно кормили социально-экономическими обещаниями, играя на иждивенческих мотивах — придут, мол, российские инвестиции и понастроят в Крыму много всякого-разного, благодаря чему появятся десятки тысяч новых рабочих мест с высокими зарплатами. Плюс российские ставки и оклады силовикам и бюджетникам, российские пенсии, пособия и т.д. Этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить восторженную массовку на пророссийских митингах и в пикетах у ворот украинских воинских частей.
Российские оклады и пенсии являются большим искушением и для милиционеров, чиновников, пенсионеров Донбасса, однако ожидания российских инвестиций здесь гораздо слабее. И уж совсем трудно поверить в то, что Москва будет финансировать и дотировать шахты Донетчины и Луганщины, в то время как в Восточном Донбассе — в Ростовской области РФ — добыча угля была прекращена в 2002 году, объединение "Ростовуголь" полностью ликвидировано в 2009 году.
Поэтому Кремль был вынужден найти замену сказке о российских инвестициях. Сейчас эксплуатируются два тезиса: то, что "Донбасс кормит Украину", и то, что "для Донбасса жизненно важны связи с Россией". Следует отметить, что обе темы более двух десятилетий активно использовались во внутриукраинской политической борьбе для укрепления позиций донецкой элиты, однако сейчас у них иная задача. Первый миф необходим, чтобы обосновать отрыв Донбасса от Украины, второй — чтобы мотивировать присоединение "Донецкой республики" к России.
С первым мифом бороться легче. У Киева есть козырь в виде 12 млрд. грн., которые в этом году должны быть выделены на дотации углепрому из украинского госбюджета. К тому же необходимость сокращения закупок российского газа вынуждает энергетиков наращивать закупки отечественного угля. Министр энергетики и угольной промышленности Украины Юрий Продан уже заявил, что Украина будет пытаться использовать в качестве топлива уголь вместо газа везде, где это возможно.
Труднее оспаривать тезис о связях с Россией. Конечно, они важны. Но вряд ли без них Донбасс умрет. Если посмотреть на наши таблицы, можно увидеть, что по объемам экспорта в Россию на душу населения Донетчина и Луганщина уступают Запорожской, Днепропетровской, Николаевской областям и Киеву. Однако уровень сепаратистских настроений в Днепропетровске, Николаеве и даже в Запорожье ощутимо ниже, чем в Донбассе.
Луганщина и Донетчина особенно сильно по сравнению с другими регионами зависят от российского импорта (в 2013 году более высокий показатель зафиксирован на Ровенщине, но это обусловлено разовой закупкой топливных элементов для Ровенской АЭС). Конечно, нужно стремиться уменьшить эту зависимость или хотя бы диверсифицировать ее. Однако нелишне еще и ослабить зависимость от России в головах, что, разумеется, гораздо сложнее (см. интервью на с. 3). По поводу импорта из России следует уточнить, что в нем (в отличие от импорта из ЕС) значительную долю составляют сырьевые ресурсы (прежде всего, тот же газ). И что никто в мире не присоединяется к своей сырьевой базе, наоборот, старается ослабить зависимость от нее — особенно если она пытается диктовать условия своему потребителю.
А по поводу экспорта в Россию украинцам стоит воздерживаться от негативных оценок типа "снабжают агрессора", "кормят врага" и т.п. Уместнее говорить: "одерживают победы в экономической войне" или хотя бы "удерживают позиции на экономическом фронте". Ибо российский рынок — это тоже поле боя, и если Донбасс там дерется — он, очевидно, заслуживает благодарности от всей Украины. Так же, кстати, как и запорожские моторостроители и днепропетровские ракетостроители. Будут найдены сопоставимые по объемам заказы на Западе — тогда теоретически можно задуматься об отказе от поставок в Россию, ведь это станет ударом по ее позициям, а не по своим. А пока и собственникам предприятий, и наемному персоналу, и экспертному сообществу придется искать компромисс между экономическими реалиями и гражданской позицией.
Клуб экспертов
Дмитрий Боярчук, исполнительный директор "CASE Украина"
В 2013 году Украина реализовывала в России 23,8% своего товарного экспорта. Некоторые сектора очень сильно завязаны на этом рынке сбыта, в частности производство вагонов, комплектующих для ядерных реакторов, химической продукции, мясо-молочного сектора АПК. В прошлом году более 60% всего импорта из России составляли энергоносители. Так что Джон Маккейн прав — для нас, как и для многих других, Россия — это большая бензозаправка. Все остальные товары очень диверсифицированы. Трудно назвать группу, доля которой составляет более 5% в структуре импорта из России.
Кроме того, в Украине вопрос импортозамещения всегда оставался на втором плане. Думаю, это связано с тем, что в стране доминировали интересы олигархических групп, которым не было интересно ничего, кроме увеличения прибыли. В России взял верх авторитаризм. А у такого режима прибыль — это только часть интересов. Помимо этого, существует необходимость избежать зависимости по стратегическим направлениям, чтобы никто не смог надавить извне. Россия не вчера начала создавать замкнутые циклы во многих отраслях.
В то же время для нас открыто окно возможностей в ЕС. Там высокая конкуренция, но это повод повысить качество продукции и постараться занять свою нишу. Достичь этой цели будет намного легче в условиях значительной девальвации и после возможного обнуления таможенных тарифов. Кроме того, удешевление украинских товаров из-за девальвации облегчит их возвращение на рынки Азии и Ближнего Востока. В ближайшее десятилетие рассчитывать на Россию не нужно. Правда, на мой взгляд, в ближайшее десятилетие в Украине будет очень трудно работать и российскому бизнесу.