Баку идет в Европу не тем боком

В начале декабря между США и Азербайджаном начался обмен взаимными укорами — представитель Госдепартамента Джен Псаки обвинила Баку в недостаточных усилиях по сохранению стабильности в стране. В свою очередь, пресс-секретарь Ильхама Алиева Азер Гасымов отреагировал более резко.

Социнтерн

Впрочем, реакция официального Баку на скромные замечания в свой адрес совпала по времени со значительным событием в нефтяной промышленности стран Малой Азии. Так, в начале декабря Турция начала отгрузку нефти из Ирака (если точнее — из порта Джейхан, являющегося конечной точкой идущего из Азербайджана нефтепровода БТД, построенного корпорациями США и ЕС).

С тех пор как США занялись свержением диктатора Ирака Саддама Хусейна, отгрузки иракской нефти из Джейхана на несколько лет существенно снизились, а затем и вовсе прекратились из-за увода турецкого транзита соседней Сирией. Ныне возвращение в Джейхан дешевой иракской нефти может умерить мегаамбиции Азербайджана по проникновению на нефтяной рынок Турции.

Титульным в этой сфере считается проект крупнейшего в Восточном Средиземноморье комбината Star Petrochemical. Его строительство стоимостью более $8 миллиардов много лет откладывалось из-за дефицита азербайджанской нефти в Джейхане.

Нефти из Ирака не было, а европейские акционеры БТД предпочитали направлять ресурсы со своего нефтепровода на свои же потребности, а не для амбиций Баку и указанного проекта.

Беспрекословно учитывая интересы крупных нефтегазовых корпораций, энергетическая стратегия США в Малой Азии долгие годы отводила Азербайджану ключевое место. Ему, как объекту самых больших на Кавказе и Малой Азии американских инвестиций, была отведена роль гегемона в поставках нефти для государств бассейна Черного моря и только во вторую очередь — для Турции. Официальной позицией США считалась точка зрения, что Баку при акценте на странах Черного моря будет выгоднее всего оказывать сырьевую экономическую поддержку Грузии и создавать новую сырьевую базу для реформ нефтяного сектора в других странах региона, таких как Украина, Румыния и Болгария.

Черноморская стратегия для Азербайджана в глазах Вашингтона выглядела более стабильной, чем ориентир на Турцию. Прежде всего потому, что у Баку, Киева, Бухареста и Софии существует общая постсоциалистическая идентичность, соответственно — сравнимая динамика социальных перемен. Это повышало прогнозируемость долгосрочных планов и инвестиций, которые когда-то уверенно начинали в Азербайджане корпорации США и ЕС.

Турецкий прогноз

Просчитать прогнозы с закреплением нефти Азербайджана в Турции было труднее. У нее, в отличие от других стран Черного моря, есть богатый выбор поставщиков нефти. И на кого из них в определенные периоды своей истории решит опираться Анкара, прогнозировать сложно. Это может быть и Ливия, и Иран, и Россия, и Саудовская Аравия. Турецкий нефтяной сектор остается почти полностью государственным, чего не скажешь об Украине, Румынии и Болгарии.

С учетом этого американский взгляд на черноморскую нефтяную стратегию Баку выглядел более стабильным и технически обоснованным, нежели турецкий. Так, Восточная Европа с начала 2000‑х годов начала активно модернизировать свои НПЗ. Все больше этих предприятий начали отказываться от однобокой ориентации на дешевую тяжелую нефть, которая была их основным сырьем в 1945–1991 годах. Приоритет начал отдаваться легкой нефти, более доходной при переработке, чем тяжелая.

Но на региональном рынке легкой нефти Черного моря всего два продавца. Первый — "Лукойл" — чрезмерно интегрирован с рынком ЕС и потому отправляет всю нефть сорта Siberian Light из Туапсе в Западную Европу. Второй — корпорации США и ЕС из Азербайджана. Они отгружают свою нефть сорта Azeri Ligth из Грузии и порта Джейхан в Турции.

В Баку на протяжении многих лет не совсем точно понимали такие взгляды Вашингтона на самый стабильный вариант стратегии, которая необходима для успеха работающих в Азербайджане американских и европейских нефтяных корпораций. И предпочтительным был выбран вариант с акцентом на Турции. Идентичность с государствами советского блока в динамике социальных перемен не признавалась, ведь в Баку существует устойчивая точка зрения, что всей Восточной Европе сильно не повезло, поскольку ни у одной из стран региона нет мудрых руководителей. Поэтому ритм социальных перемен, приватизации, энергетических и торговых реформ в Азербайджане и странах Черноморского бассейна должен быть разным. Исходя из подобных расхождений в прогнозировании актуальных социальных процессов Баку и Вашингтон очень редко находили согласие в распределении плацдармов развития рынка легкой нефти в портах Черноморского бассейна. Азербайджан считал, что эпицентром нефтяной экспансии должна была стать именно Турция, а Грузии и иже с ней следует удовлетворяться ролью придатков.

Прикаспийские раздумья

Такие расхождения между США и Азербайджаном, казалось бы, расположены в каких-то сугубо виртуальных геополитических стратегиях. Но эти теории непосредственно влияют на практику. Например, у Баку было два варианта обезопасить страну от угрозы вооруженного конфликта. Первый — вслед за Грузией устремится в НАТО. Второй — выбрать политику сугубо двустороннего военного партнерства с Турцией, которая давно состоит в этом оборонном блоке. Баку выбрал второй вариант. В результате вектор внешней политики распространился и на принципы нефтяной торговли.

К началу 2010‑х годов завершилась неудачей попытка начать регулярные поставки нефти Azeri Ligth на НПЗ Беларуси. К 2011 году было построено гораздо меньше, чем ранее планировалось, АЗС азербайджанской государственной компании Socar в Украине.

В эти же годы Баку полностью проиграл рынок Румынии Казахстану, Австрии и Швейцарии. Казахи, поставляющие преимущественно тяжелую нефть с высоким содержанием парафина, сумели закрепиться на румынском рынке, купив вторую в стране по мощности нефтекомпанию Rompetrol.

Азербайджанские корпорации со своими более экономичными нефтяными ресурсами пришли на этот рынок раньше казахов, но серьезно заработать на нем так и не смогли.

Судя по всему, приоритетность турецкого рынка стала для Баку большим просчетом. О том, что это именно стратегическая, а не тактическая ошибка, стало ясно летом 2014 года, когда европейские корпорации Totall и Statoil решили без особых комментариев сократить свое участие в нефтепроводе БТД. Сокращение вылилось в распродажу $4 млрд. инвестиций. Некоторые эксперты утверждают, что этот уход — только первая ласточка. Мол, инвесторы раньше всех поняли, что Баку идет куда-то не туда (не в Европу, а в Турцию).

Что будет дальше, пока не ясно. Если Азербайджан прислушается к замечаниям из США, Восточной Европе, и в частности Украине, это даст прямой стимул развития нефтяной промышленности. Через отечественные порты и нефтепроводы, например, проходит самый короткий путь для возможных поставок азербайджанской нефти в Германию и Центральную Европу.

Если произойдет обратное, никто ничего, по сути, не потеряет. Просто рынок подождет четыре-пять лет. До тех пор пока Иран оправится от еще действующих западных санкций и заполнит рынок Восточной Европы своей легкой нефтью и природным газом.

Баку в таком случае останется при минимуме своих интересов и в Турции, и в Восточной Европе. Как раз эта перспектива в сумме с падением мировых цен на нефть и грозит вызвать неминуемый кризис в Азербайджане. Этим, собственно, судя по всему, и обеспокоились ныне США. Ведь от будущего кризиса выгоднее спасаться сейчас, а не искать его по мере накопления проблем. 