Тревожные юбилеи

В эти дни почему-то незамеченными прошли две важные годовщины. Весной 1999 года началась агрессия НАТО и США против Югославии. Весной 2003 года – агрессия против Ирака. Политики могут по-разному называть эти действия – "миротворческими акциями" (какой цинизм!), "превентивными операциями", "военными операциями по наведению порядка". Но для истории эти действия всё равно останутся актами агрессии – несмотря на то, какие аргументы приводят инициаторы. Большинство войн начинается под благородными лозунгами – типа "освобождения Гроба Господнего", "братской помощи угнетённым народам" или "борьбы с антинародным режимом". Благими намерениями, как известно, устлана дорога в Ад…

Агрессия в Югославию стала завершающим действием ХХ века. Агрессия в Ирак открыла перечень военных кампаний ХХІ века. Миллениум не принёс умиротворения и спокойствия. Миллениум стал более чем условной временной чертой, периодом передышки после Югославии и периодом подготовки к Ираку. Особенно если вспомнить, что между Югославией и Ираком был ещё и Афганистан…

Настало время подводить итоги и выносить уроки. Основные итоги и уроки следующие.

Во-первых, Соединённые Штаты Америки превратились в мирового жандарма и готовы насаждать свои цивилизационно-культурные ценности и интересы любым способом – даже силой. В 2003 году была принята Концепция национальной безопасности США, в 2004-м – Концепция внешней политики. Согласно Концепции национальной безопасности, США отказались от принципа превентивности и решили внедрять принцип преемптивности. То есть санкции будут вводиться не против субъектов, замышляющих недружелюбные действия по отношению к США, а против субъектов, которые в принципе могут подумать о какой-либо пакости относительно Америки. Концепция внешней политики предполагает, что любое нарушение демократии в любой точке планеты является вызовом США, на который США могут и должны реагировать.

Во-вторых, современная война перестала быть "последним доводом королей", то есть средством, к которому прибегают как к последнему аргументу, когда все мирные усилия оказались тщетны. Современная война стала не венцом, а составным элементом политики. А также элементом репрессивно-карательной системы в международных отношениях.

В-третьих, современны мир настолько подвержен влиянию информационных потоков, что разучился отличать истину от лжи, реальное от выдуманного. Теперь для того, чтобы начать реальную войну, достаточно изобрести виртуальный повод – и война имеет обоснование. Точно так же можно найти виртуального врага, на борьбу с которым можно выделять многомиллиардные средства и с которым можно бороться до бесконечности. Пример Аль-Каиды и Ирака – показателен.

В-четвёртых, современные политики превратились в ретрансляторы идей и интересов транснациональных корпораций и военно-промышленного комплекса. Империализм, приближение которого прогнозировал Ленин, сегодня получил своё развитие. Империализм – это глобализм + война. И то и другое присутствует в политике США.

В-пятых, важной отличительной чертой исторического момента стало то, что в мире отсутствует реальный противовес США. До 1992 года – до подписания соглашения между США и Россией о прекращении "холодной войны" — существовали два полюса, которые позволяли удерживать равновесие, хотя бы относительное. Мир балансировал на грани реальной войны, но любая агрессия США или СССР изначально предполагала возможность вмешательства другой стороны. Сейчас же США чувствуют свою безнаказанность и действуют, не обращая внимания на мировое сообщество.

В-шестых, отмечается снижение авторитета международных организаций, призванных выполнять миротворческую миссию. Организация Объединённых Наций всё чаще напоминает Лигу Наций 20 – 30-х годов ХХ века – так же бездеятельна, так же беззуба, так же неуклюжа. США всё чаще демонстрируют, что мнение международных организаций для них не указ. Равно как и мнение мирового сообщества.

В-седьмых, гегемония США в мире и гегемония нефтяного лобби в США стали главной преградой на пути прогресса и главным фактором, заставляющим развивать агрессивную внешнюю политику США. Америке нужен тотальный контроль над нефтяными месторождениями и над ценами на нефть. Американский доллар накрепко привязан к нефти. Работа над поиском альтернативных источников энергии не может развиваться из-за происков и давления нефтяного лобби

Совокупность вышеперечисленных моментов определяет ситуацию в современном мире. По большому счёту, позиция Америки напоминает позицию главного героя из рекламного ролика: "Вы ещё нарушаете демократию? Тогда мы идём к вам!" Или: "Вы ещё не желаете согласовывать свои бизнес-интересы с американскими? Тогда мы идём к вам!"

С большой долей вероятности можно прогнозировать дальнейшие шаги Соединённых Штатов. Например, начало широкомасштабной кампании в Венесуэле – одном из главных экспортёров нефти. Уже сейчас в СМИ появляются сообщения о нарушении прав человека в этой латиноамериканской стране – члене ОПЭК. Нахождение при власти в США представителей нефтяных картелей "Shevron/Texacо" и "Hаllyburton" является катализатором повышенного внимания официального Вашингтона к нефтяным месторождениям.

Что касается арабского фактора, надеяться на сопротивление арабского мира американской экспансии не приходится. Ливия, Сирия, Иордания, Саудовская Аравия и прочие государства арабского мира уже почтительно склонили головы перед американской мощью и вряд ли в ближайшее время смогут объединить свои силы для противостояния США – публичная "порка" Саддама Хусейна оказалась весьма поучительной.

Ещё один важный момент. Соединённые Штаты могут уверенно и успешно воевать с двумя типами противников – либо с рудиментами старой коммунистической системы и её сателлитами (Милошевич, Хусейн), либо с искусственно созданными "виртуальными" врагами (бен Ладен, мулла Омар, движение "Талибан"). Вот именно потому поверг американцев в шок молодой мулла Моктады ас-Садр, поднявший настоящее шиитское восстание в Ираке. Ас-Садр не вписывается в концепцию, выпадает из игры. Вы заметили панику в речи американского представителя в Ираке? "Ас-Садр стоит вне закона. Он противопоставил себя коалиции, Америке, правительству". Хотя реально ас-Садр никому не противопоставлялся – он просто из патриотических побуждений начал вооружённую организованную борьбу с агрессорами. Пока шииты выступали разрозненными группками – они были не страшны американцам. Теперь у них есть вождь, который через короткое время может превратится в иракского аятоллу Хомейни.

А что же Украина? При всей скудности выбора и при всей ограниченности маневра в современном мире, она обречена в ближайшее время раскачиваться между Россией и Соединёнными Штатами, подвергаясь влиянию как одной, так и другой стороны. Попытка "интеллектуального бегства в Европу" провалилась: все надежды на то, что Европа примет нас, поставив точку в наших геополитических шатаниях, тщетны. Украина будет существовать как независимое государство неопределённо долгое время – но в то же время ей уготована участь буфера и репрезентанта американских интересов на границе с Россией и российских интересов в Восточной Европе.

Для Соединённых Штатов Украина – часть "серой зоны”, в которой что-то копошится, что-то движется, живёт своей жизнью. Америка не слишком интересуется этой жизнью – она подпитывает её, бросая в эту серую зону (а к ней относится не только Украина, но и весь "третий мир") деньги. Если же жизнь в серой зоне начинает активизироваться и идти не по американским сценариям – в серую зону вместо денег летят бомбы. Концепция предельно проста.

Россия относит Украину к постсоветскому пространству, населённому "единой общностью людей" преимущественно с русским языком общения. Россия тоже не до конца понимает, что происходит на этом пространстве. Она придумывает разнообразные схемы для контроля этого пространства, внедряя то интеграционные (СНГ, ЕЭП), то сепаратистские (Крым, Аджария, Абхазия, Приднестровье) схемы. При этом в случае, если – вопреки российским сценариям – на постсоветском пространстве активизируется жизнь, в ход также могут быть пущены установки "Град" и другие, более современные средства вооружения.

Сможет ли Украина найти свой, третий путь в геополитике? Это зависит от двух факторов: во-первых, от готовности жить в условиях геополитического противостояния "на два фронта". Во-вторых – появится ли у нас свой Моктады ас-Садр

Сергей Цоколенко