Украина в геополитике: факт или фактор?

Украина действительно имеет очень выгодное расположение в Европе, однако этого отнюдь не достаточно, чтобы быть великим государством. Надо ещё уметь это положение использовать с выгодой для себя. Неумение или нежелание использовать геополитические козыри сводит геополитику государства к обыкновенной географии.

Сергей Дацюк и Константин Матвиенко правы, когда пишут: "Торговля геополитическим расположением Украины вызвана её стратегическим проигрышем в других фокусах – её вытолкали в прошлое, и она не делает усилий, чтобы оказаться, по крайней мере, в сегодняшнем. Украина обладает неплохими ресурсами геополитического типа. Её элита декларирует внутри государства геокультурные аспекты конкуренции, а относительно геоэкономических – полностью пытается использовать более развитые государства Европы. То есть, не создавая своих управленческих инфраструктур, хочет сделать это, присоединившись в инфраструктурам Европы. Внутри такой стратегии невозможно не только геокультурное лидерство или, естественно, геоэкономическое, но и геополитическое, так как геополитические ресурсы в таком случае будут выступать именно той платой, которую элита должна заплатить за своё сохранение. Собственно, это стратегия "тупого угла" — стратегия, направленная на уничтожение Украины как отдельного культурного явления".

Украина слишком много говорила о своём более чем выгодном геополитическом положении и о том, что с ней попросту обязаны считаться крупнейшие мировые государства. Говорила так долго и так убедительно, что сама поверила в созданный ею же миф. Но убедить мировую общественность в романтических мифологемах не удалось. Те, кто готовили миф об Украине как товар на экспорт, на самом деле создали продукт для внутреннего употребления. На самом деле руководство Украины сделало слишком мало для того, чтобы Украина действительно превратилась в крупного и влиятельного игрока на мировой арене.

Почему? Потому, что на самом деле политика, политический процесс в Украине напрочь отсутствуют. Любой шаг Украины – это не результат продуманной стратегии, а интуитивные шаги в том или ином направлении. Это касается как внешней, так и внутренней политики. Для того чтобы успешно велась внутренняя и внешняя политика, необходимы три составные:

1. Необходима чёткая институализация власти, иными словами – необходимо очертить круг основных игроков и распределить между ними функции, позаботиться о том, чтобы эти функции не дублировались и чтобы игроки не стали заниматься всем сразу и ничем одновременно.

2. Необходима открытость политического процесса, иначе говоря – необходимо, чтобы политика превратилась в научно обоснованный и логический процесс, подконтрольный общественности, а не в набор интриг и подковёрной "борьбы бульдогов".

3. Необходимы воля и желание элиты отстаивать свои интересы (один нюанс: элита также должна понимать, что государство есть частью её интересов, причём – кровных интересов, с которыми существует взаимосвязь на уровне: приоритет — "я для государства", второстепенное значение – "государство для меня").

Ни один из этих пунктов в Украинской политике не просматривается. Долгое время Украина развивалась как традиционное постсоветское государство, тремя главными достоинствами которого были а) ресурсы (в том числе природные и человеческие); б) территория и огромное население; в) развитый военно-промышленный комплекс. Со второй половины 90-х годов ХХ века аморфное государство заняло чёткую позицию: оно стало защищать и отображать интересы 5% населения – представителей крупной буржуазии. Но государство могло соответствовать интересам крупной буржуазии до тех пор, пока существовала возможность контролировать процесс перераспределения сфер влияния внутри самого государства. Как только внутренний ресурс (пирог для дележа) оказался исчерпан, как только украинская крупная буржуазия почувствовала необходимость выходить на внешние рынки – государство оказалось неспособным обеспечить аппетиты и интересы той части населения, которая была опорой режима и ради которой государство существовало.

Поэтому пришлось анализировать и думать: что же не так было сделано в последние годы? Почему на внешних рынках и во внешних отношениях мы – настоящие лузеры, постоянно проигрывающие? В чём несовершенство нашей дипломатии и нашей стратегии взаимоотношений со внешним миром?

Реалии таковы. На сегодняшний день внешняя политика Украины переживает третий по счёту подъём за последних 12 лет. Но этот подъём вызван не внутренними ресурсами и волей украинской элиты. Новый подъём – это следствие сложившихся обстоятельств. Украина оказалась снова на гребне волны – но волны делает не она, она лишь послушно плывёт по течению.

Первый подъём наметился в 1991 – 1992 годах. Тогда Украина получила признание мирового сообщества как независимое государство и сама попыталась вести активную и временами даже пассионарную внешнюю политику – например, на Балканах. Сейчас мало кто помнит, что Украина, например, была первым государством, признавшим независимость Словении. Активно украинское внешнеполитическое ведомство пыталось развивать отношения с Хорватией, с которой у Украины много общих моментов в истории. Активно использовалась в качестве агентов влияния украинская диаспора, а разнообразные всемирные конгрессы украинцев, проходившие в начале 90-х в Киеве, были призваны продемонстрировать возможности для лоббирования украинских интересов на мировом уровне.

В 1993 году начинается заметный спад внешнеполитической активности. Украина получает оплеуху от мировых "китов" и вынуждена отказаться от статуса ядерного государства – под контролем Запада украинское ядерное оружие вывозится в Россию. Фактическим провалом завершается идея Балто-Черноморского сотрудничества. Приход к власти Леонида Кучмы (1994 год) диаспорой был воспринят как поражение идеи независимого государства и реставрация советской системы. Официальная Украина, в свою очередь, фактически отказалась от услуг "агентов влияния". Кучма воспринимался как "марионетка Москвы" и о самостоятельной украинской внешней политике никто не говорил всерьёз.

Однако в 1995 году Леонид Кучма и премьер-министр Евгений Марчук подписывают ряд соглашений с НАТО и ЕС. Далее – больше: к 1997 году Украина подписывает соглашения с Польшей, Большой договор с Россией, инициирует создание ГУУАМ и "Бухарестского треугольника". Кучма несколько раз посещает США. Президент Соединённых Штатов Билл Клинтон посещает Украину. Создаётся украино-американская комиссия "Кучма – Гор". Украинский министр иностранных дел Геннадий Удовенко возглавляет сессию Генеральной Ассамблеи ООН.

Однако начиная с 1998 – 1999 годов наблюдается новый кризис во внешней политике Украины. Тем более что политический кризис 2000 – 2002 годов лишь усугубил положение Украины на международной арене. Украина оказалась в фактической изоляции. Президента Украины стали обвинять в коррупции и в причастности к убийству журналиста Георгия Гонгадзе. На несколько лет двери Запада оказались закрытыми перед Леонидом Кучмой. Плюс ко всему Украину стали обвинять в незаконном экспорте оружия и в продаже комплексов "Кольчуга" Ираку – в обход санкций ООН. Украина пыталась отмыться от всех этих обвинений – но безуспешно.

Лишь в 2003 году стала заметной тенденция к оттепели в отношениях между Украиной и Западом. Для этого Леониду Кучме пришлось сделать два шага: во-первых, обратиться к парламенту с посланием относительно необходимости европейской интеграции. Во-вторых – продемонстрировать Западу, что наш путь в Европу не столь уж безальтернативен: Кучма совершил ряд поездок по азиатским, африканским и латиноамериканским государствам, не говоря уже о демонстративном праздновании своего юбилея не дома, а на подмосковной даче в гостях у президента Российской Федерации. Запад понял месседж правильно: мы, мол, хотим в Европу, но если вы нас не примете, то нам и в Евразии не плохо живётся.

Одновременно премьер-министр Виктор Янукович и его Кабинет провели серию поездок, главной целью которых стала ломка прежних стереотипов относительно Украины и фактическое снятие санкций против нашего государства. За два месяца (март-апрель 2003 года) премьер посетил 8 государств Европы, а осенью – Соединённые Штаты Америки. В завершение всего Украина решила поддержать Антииракскую коалицию и отправила свои войска в Ирак. Этот жест был по достоинству оценен Соединёнными Штатами и их сателлитами – Украину простили. Но при этом продолжали смотреть на неё с недоверием. Почти как в старом анекдоте: "Семён Моисеевич! Больше не приходите к нам в гости. После вашего последнего визита у нас пропала серебряная ложечка". – "Но я же её не брал!" — "Конечно, не брали. На следующий день она нашлась". – "И что?" — "А осадок-то, знаете ли, остался". Запад готов признать, что Украина – полноценное государство, но раскрывать объятия Украине он не спешит: осадок-то остался.

В последнее время Украина стала объектом настоящего паломничества иностранных лидеров и политиков разного ранга. Посудите сами: на протяжении последних двух месяцев Украину посетили премьер-министр Турции, исполняющий обязанности президента Литвы, президенты Польши, Российской Федерации, Грузии, миллиардер и филантроп Джордж Сорос, влиятельный американский политик и экс-посол США в Украине Стивен Пфайфер. Ожидается приезд экс-президента США Джорджа Буша-старшего (отца нынешнего президента). Каждое лицо – это не просто политик. Каждый визит – это не просто частная поездка. За каждым визитом кроются конкретные предложения, конкретные попытки геополитического ангажемента для Украины.

Украина со своей политикой многовекторности уже никого не интересует. От Украины требуют более чёткой определённости: с кем она? Куда движется? Какие стратегические цели перед собою ставит? Пока что Украина пытается вести политику "караваев и улыбок" — радушно встречая каждого гостя и не говоря "нет" никому, делая широкие многообещающие жесты и в то же время не становясь ни на чью сторону. Времена, когда Украина могла занять чёткую самостоятельную позицию (как, например, решение о поддержке Азербайджана в войне за Нагорный Карабах – вопреки тому, что Россия фактически поддержала Армению), прошли: украинская дипломатия если и старается иметь свою позицию по какому-либо вопросу, то пытается спрятать эту позицию подальше.

В любом случае становится понятно: Украине рано пока говорить об активном влиянии на политические процессы. Украина является тем объектом, к которому приковано внимание мирового сообщества – но приковано как к подлежащему объекту, как к чему-то второстепенному и пассивному. Украина может рассматриваться как часть какого-либо процесса, но не как самодостаточный элемент и не как главное звено процесса. Опять же процитируем Сергея Дацюка и Константина Матвиенко: "Украина остаётся объектом геоэкономической экспансии России, США, Евросоюза. При этом отечественная элита рассматривает эту экспансию в геополитическом фокусе, то есть она даже не понимает, как её завоёвывают… Если для мощнейших государств мира и Евросоюза региональная политика – это политика инфраструктурной либо культурной экспансии, то для остальных – это политика регионального подчинения. Региональный выбор Украины это не выбор экспансии, а выбор региональной подчинённости: евразийской, паневропейской или проамериканской".

Начиная с 1 мая 2004 года западная граница Украины будет сплошной границей с Европейским Союзом. Сама Украина вряд ли в ближайшие годы вступит в ЕС: Президент Украины поставил задачу вступить в ЕС до 2011 года, но эксперты оценивают шансы Украина более скромно – не раньше 2025 года. Итак, западная граница Украины – это граница с зоной политической и экономической стабильности и безопасности евроатлантического сообщества.

Учитывая тот факт, что в мире на сегодняшний день существуют три главных политических игрока – Европейский Союз, Соединённые Штаты и Российская Федерация – Украина просто вынуждена будет определяться со своими приоритетами в рамках треугольника.

Итак, рассмотрим три основных вектора.

Европейский вектор

Украина неоднократно заявляла о своём европейском выборе. На самом деле европейский выбор Украины является ни чем иным, как хитрым политическим ходом Леонида Кучмы. Поскольку Украина создавалась – в геополитическом плане – как государство двойного влияния (США и России), яркий продукт холодной войны, Кучма для более эффективного ведения переговоров как с Москвой, так и с Вашингтоном решил использовать третий фактор и вести третьего игрока. Это было не сложно: уже на ХХVII съезде КПСС в 1986 году речь шла о том, что в мире отмечается обострение противоречий между США и Европой. На протяжении 90-х годов ХХ века эти противоречия не удалось ликвидировать. США понимали, что Европа в политическом и военном плане – это союзник (хотя, как известно, не бывает вечных союзников или врагов, существуют вечные интересы), но в экономическом и геокультурном плане – конкурент.

Уже в конце 90-х годов прошлого века стало очевидно: Украину в Европе никто всерьёз не ждёт. В ноябре 1999 года журнал "The Economist" поместил статью под названием "Доступ ограничен". Статья была более чем категоричной: "Кажется, что Украина для ЕС представляет собой лишь пустое место на карте. Президент Украины Леонид Кучма задал в июле [1999 года] вопрос, на который нет ответа: "Не могли бы вы объяснить стратегию Европейского Союза по отношению к Украине?" Искренний вопрос заслуживает искреннего ответа. Во-первых, правительство Украины представляет собой безнадёжный хаос… Коррупция свирепствует, инвестиции практически отсутствуют, государственные финансы представляют собой некую бездну. Украина – наиболее беспорядочная страна среди тех, которые ЕС когда-либо рассматривал как возможного кандидата в членство.

Во-вторых, Россия всё ещё рассматривает Украину как свою составляющую. Она привыкла отдавать должное пустым словам о суверенности Украины, но только на публике и то не всегда.

В-третьих, есть стойкие стратегические аргументы для того, чтобы поддерживать Украину как демократическое и независимое государство. В противном случае это будет угрожать европейской безопасности созданием новой огромной зоны полного беззакония при вероятном участии в этом России. Поэтому ЕС не может позволить себе полностью игнорировать Украину. Но никто не может представить себе "спасение" Украины, как это было с Боснией, или как, вероятно, произойдёт с другими странами Балкан и, возможно, однажды с Молдавией. Украина слишком большая. Она имеет население и территорию ещё одной Франции. Она должна спасать себя сама"

Несложно догадаться, что за последние 5 лет мало что изменилось – как в позициях ЕС, так и во внутреннем устройстве Украины. Реально: чем может быть полезна Украина Европе на нынешнем этапе? В ноябре 2003 года министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, выступая в Принстонском университете (США), заявил о необходимости сотрудничества в рамках евроатлантического сообщества (ЕС и США) над предотвращением основных угроз ХХІ века. Для этого он призвал актуализировать три элемента:

"Первый элемент – это непременная ориентация западных демократий на собственные фундаментальные ценности: свободу, права человека, терпимость, демократию, верховенство права и социальную рыночную экономику. Второй элемент – это признание необходимости и уважение мирового порядка, основанного на общих ценностях, на праве, согласии, сотрудничестве и участии в управлении. Это должен быть не порядок принуждения и несвободы, а порядок, предоставляющий максимальному числу государств и их граждан возможность политического, экономического, социального и культурного приобщения к строительству глобализированного мира [Йошка Фишер предлагает свою концепцию "позитивной глобализации" — как стратегического ответа на смертельный вызов со стороны нового тоталитаризма. – А.М.]. И третий элемент – это политическая решимость и военная способность отразить новые угрозы. Оба этих компонента необходимы для надёжного уничтожения тоталитарных сетей и человеконенавистнических идеологий".

Где в концепции Фишера место для Украины? Чем может быть полезна Украина при воплощении трёх элементов? Наше желание быть в Европе – немотивированно, неосознанно, иррационально. Мы хотим придти в гости, потому, что нам так хочется – нас не волнует, что хозяевам мы не очень приятны. Все три элемента, начерченных Йошкой Фишером, это антитезис к современной системе, господствующей в Украине.

Но мы продолжаем заниматься самоуспокоением и самогипнозом, как, например, народный депутат Украины Борис Андресюк: "Европа является для Украины полем национальной самоидентификации и геополитических приоритетов. Вместе с тем Украина – одно из ключевых государств, с точки зрения консолидации, безопасности и развития Европы. Принадлежность Украины к Европе определяется не только географическими, но и историческими и культурными факторами. На этом основывается политико-дипломатическая активность Киева, имеющая целью формальное сближение с европейскими структурами. Становление и развитие Украины как независимого государства органично определяется "возвращением" в Европу".

Один существенный момент: Украина и Европейский Союз – два абсолютно разных по своему содержанию проекта. В первую очередь следует обратить внимание не на форму, а на суть. Украина – государство, направленное на удовлетворение интересов и аппетитов в первую очередь представителей крупного бизнеса. ЕС ориентируется на поддержку малых и средних производителей внутри государства и на создание возможности для внешней экспансии транснациональных корпораций. Это – две большие разницы.

Кажется, в Украине этого не понимают. Европе относится к Украине без злости и без предвзятости. Она относится к Украине прагматично и требует доказательств того, что наше государство может быть полезным в составе объединённой Европы. Отдельные романтики в ЕС восторженно говорят о миссии Европейского Союза по отношению к Украине. Например, в сентябре 2002 года в "Таймс" вышла статья британского журналиста Метью Периса "Страна, о которой я давно что-то слышал". Господин Перис патетически восклицает: "Для украинцев Австро-Венгерская империя и Габсбурги были наилучшими правителями, потому что они меньше всего притесняли своих подвластных граждан. Наш Европейский Союз мог бы когда-то стать улучшенной формой такой расслабленной структуры. Когда Польша присоединится к ЕС, Львов будет в получасе езды от границы Европейского Союза, и если бы эта волна расширения стала последней, это было бы трагично. Это была бы колоссальная ошибка, если бы ЕС вместо того, чтобы стать силой, соединяющей нации, будет разделять их, особенно те, которые по своей природе и истории принадлежат к Европе".

Но политику ЕС по отношению к Украине определяют не журналисты, а политики и политические интересы.

Американский вектор

Американский вектор является наиболее желанным для Украины и в то же время наиболее слабо развитым и наиболее опасным одновременно.

Желанность находиться в фарватере американской политики диктуется статусом США как супердержавы. США могут выступить в роли надёжного гаранта мира, стабильности и независимости Украины – в случае, если Украины будет сателлитом США.

Слабое развитие украино-американских отношений определяется тем похолоданием, которое наступило в 2000 году – вследствие политического кризиса в Украине. Хотя историкам ещё следует разобраться, что же было первичным, а что – вторичным: похолодание американо-украинских отношений вследствие того, что режим Кучмы оказался недемократичным, или ослабление украино-американских отношений вследствие попыток США вмешаться в кризис и фактически привести к падению режима Кучмы?

Опасность отношений определяется борьбой США с исламскими экстремистами и фундаменталистами, которые в ответ используют террористические акты против американцев и их союзников.

Как указывалось выше, Украина долгое время могла рассматриваться как креатура США в Центральной Европе. В процессе развала Советского Союза президент США Джордж Буш-старший пытался предотвратить возникновение нового государства на территории УССР, однако ему это не удалось. Америка признала независимость Украины, а в 1992 году новый президент, Билл Клинтон, стал развивать более тесные отношения с нашим государством. Украина превратилась в часть американской стратегии относительно России и Центральной Европы. Восьмилетие пребывания Клинтона на посту президента США ознаменовалось макисмальным сближением Украины и Соединённых Штатов. Сам факт, что Клинтон дважды (в мае 1995 и в июне 2000 года) посетил Украину с официальными визитами – показателен.

Новая администрация президента-республиканца Джорджа Буша-младшего, как и прогнозировалось, более прохладно отнеслась к перспективам дальнейшего сотрудничества с Украиной. Новая администрация мыслила категориями нефти и нефтедолларов. Украина могла интересовать США только как нефтетранспортное государство (украинский нефтетранспортный проект "Одесса – Броды" явно конкурировал с американским "Баку – Тбилиси – Джейхан") и как плацдарм для осуществления собственной политики в регионе. Заигрывания Киева с Россией американцев раздражали: они требовали верности и безусловной ориентаии исключительно на США. Кроме того, республиканцы менее терпимо, нежели демократы, относились к фактам нарушения прав человека в Украине. Уже сам факт приезда в Украину в качестве посла США кадрового сотрудника ЦРУ Карлоса Паскуаля был своеобразным вызовом и предостережением Украине.

В августе 2000 года, за три месяца до президентских выборов в США, главный внешнеполитический советник кандидата в президенты Соединённых Штатов Джорджа Буша Кондолиза Райс заявила: "Мы должны рассматривать Украину как ключевое государство в Европе".

Однако реалии оказались совсем иными. Политический кризис в Украине начинается сразу же после прихода к власти Джорджа Буша. Косвенно можно усмотреть в этом кризисе попытки демонтировать систему, которая ассоциировалась с предыдущей администрацией: именно главный конкурент Буша Альберт Гор курировал в окружении Клинтона украинский вопрос. Для Буша было важно продемонстрировать, что его предшественники поддерживали коррумпированный режим в Украине. Отсюда – заинтересованность США в обострении политического кризиса в Украине и заигрывание с оппозицией. В случае победы оппозиции США могли бы повторить югославский сценарий приведения к власти своего ставленника типа Коштуницы.

В Украине югославский вариант не сработал по нескольким причинам. Во-первых, югославский вариант стал возможен благодаря предварительным военным действиям НАТО. Во-вторых, Кучма никак не тянул на роль Милошевича – как бы его не хотели представить именно в таком облике. В-третьих, в Украине было трудно добиться единства оппозиции и выдвижения своего "Коштуницы". Коштуница в Югославии стал возможен благодаря консенсусу оппозиционных лидеров. Консенсус в Украине, где за каждым политиком стоит больше амбиций, чем заслуг и необходимых качеств, был попросту невозможен. К тому же главный претендент на роль украинского Коштуницы, Виктор Ющенко, вдруг уверовал не в американский, а в европейский выбор. К таким геополитическим и мировоззренческим сюрпризам Штаты явно не были готовы. К тому же режим Кучмы поддержала Россия, которая довольно жёстко заявила о намерениях защищать законно избранного Президента Украины от происков внешних врагов.

США несколько раз пытались получить контроль над Украиной – но безуспешно. Тогда Кучма фактически превратился в персону нон грата для США. Делом улаживания конфликта занялся посол Украины в США Константин Грищенко. Надо отдать ему должное – ценой неимоверных усилий удалось начать процесс потепления отношений между нашими государствами. Завершением процесса потепления стали

- решение украинского руководства поддержать Антииракскую коалицию;

- назначение министром иностранных дел Украины бывшего посла Украины в США Константина Грищенко;

- свёртывание активных действий оппозиции и кризис оппозиции в Украине;

- обещание Кучмы провести демократические преобразования в государстве;

- посещение тремя ключевыми лицами в украинской политике Соединённых Штатов Америки. На протяжении одного месяца США посетили Президент Украины Леонид Кучма, председатель Верховной Рады Владимир Литвин и премьер-министр Виктор Янукович.

На сегодняшний день украино-американские отношения, хоть и состоялось существенное потепление, можно охарактеризовать позицией Льва Троцкого: "Ни мира, ни войны". Частично это проистекает из новых политических доктрин США. Концепция национальной безопасности США предвидит применение преемптивных методов предотвращения потенциальных угроз – вместо превентивного метода. То есть, ликвидировать следует не потенциальную угрозу безопасности США, а саму возможность возникновения потенциальной угрозы для безопасности Америки и мира. Концепция внешней политики США предвидит, что любое нарушение демократических норм и принципов в любой точке мира является прямым вызовом США и их цивилизационным ценностям. Поэтому Украина может и далее рассматриваться Соединёнными Штатами как государство, бросающее вызов американским ценностям. Посему против него могут – теоретически – применяться превентивные меры воздействия.

Но современное состояние дел в украино-американских отношениях не может быть рассмотрено без рассмотрения российского вектора во внешней политике Украины.

Российский вектор

Российский вектор – традиционно является наиболее сильным и наиболее зримым вектором в украинской политике. Влияние России на украинскую политику столь велико, что иногда этот вектор может нивелировать два других – европейский и американский. Это определяется историческими (более 300 лет Украина была частью Российского, а позже — Советского государства), географическими (близость и огромная протяжённость совместной границы), экономическими (зависимость Украины от российских ресурсов – в первую очередь от энергоносителей) и ментальными (воспитание современной украинской элиты на российских и русскоязычных интеллектуальных образцах) особенностями.

Если характеризовать современное состояние украинской элиты, то сегодня её голова находится в Европе, однако ноги её намертво приросли к России. Отсюда – и абсурдные политические лозунги, выдвигаемые элитой, типа "В Европу вместе с Россией!".

Усиление российского вектора в украинской внешней политике отмечается с конца 90-х годов. Первое десятилетие независимости характеризовалось настороженным отношением украинских политиков к России и российскому фактору. Россия рассматривалась как потенциальная угроза украинской независимости и как конкурент в борьбе за внешние рынки. Однако именно необдуманная позиция США в вопросе украинского политического кризиса 2000 – 2002 годов толкнула Украину в объятия России.

Если до 2001 года Украина довольствовалась членством в более чем условном объединении под названием "Содружество независимых государств" (СНГ), то с 2001 года начинают воплощаться более тесные формы сотрудничества Украины и России. Венцом этого сотрудничества стало соглашение о создании Единого экономического пространства (ЕЭП), которое требует от Украины отказа от ряда суверенных прав и ставит украинских производителей в зависимость от российских.

Экономическая и политическая зависимость Украины от России более чем очевидна: на сегодняшний день практически все потенциальные кандидаты в Президенты Украины ищут пути доступа к Кремлю, чтобы добиться благосклонности российского Президента.

Усиление активности Российской Федерации в продвижении интеграционных инициатив на постсоветском пространстве, в случае вероятного согласия участников евроатлантического процесса, может прибрести искривлённые формы и привести к увеличению влияния России на страны постсоветского пространства, в том числе и на Украину, и будет угрожать ещё большим втягиванием нашего государства в орбиту российского влияния.

На фоне успешности России в поиске иногда более глубоких по сравнению с Украиной форм сотрудничества с ЕС и НАТО Украина постепенно будет терять эффективность использования российского и европейского факторов для взаимной компенсации и балансирования на этих противоположных направлениях её внешней политики.

Важно также отметить геополитическое сближение России и США. И результатом этого сближения может стать согласие Соединённых Штатов на то, чтобы Украина перешла в эксклюзивную сферу влияния России.

Итак, на сегодняшний день внешняя политика Украины определяется следующими основными моментами:

1. Активный диалог с НАТО и ЕС – без особых надежд на вступление в эти структуры в обозримом будущем.

2. Рост влияния России

3. Постепенная утрата Украиной традиционно активного диалога с государствами Центрально-Восточной Европы и Балтии

4. Появление необходимости обновления форм и целей украино-американского сотрудничества.

Как видим, существует диалог, но нет его реального воплощения. Новый подъём дипломатической активности Киева – это лишь сплошной переговорный процесс без видимых конкретных результатов.

Существует ли выход для Украины? Несомненно, существует. И мы снова вернёмся к статье Дацюка и Матвиенко: помните, они говорят о региональном выборе. Нынешний региональный выбор для Украины – это выбор подчинённости. Но ведь может же быть и выбор экспансии?

И здесь видятся несколько путей развития, несколько новых векторов, по которым может развиваться Украина.

1. ГУУАМ

Одним из главных достижений украинской дипломатии стало создание в 1997 году объединения бывших советских республик под названием ГУАМ (от первых букв названий государств, которые в него первоначально вошли – Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова). В 1998 году к ним присоединился Узбекистан, что прибавило к названию ещё одну букву "У". Широкие перспективы объединения на первых порах просто повергали в эйфорию. ГУАМ явился логическим продолжением череды мелких побед. Создавалось объединение, которое могло превратиться в геополитический фактор и которое могло реально стать альтернативой Содружеству Независимых Государств. Особенно учитывая не слишком дружелюбные отношения между Москвой и некоторыми членами ГУАМ – например, Грузией и Азербайджаном. Привлечение к участию в ГУАМ Узбекистана лишило объединения некоей внутренней логики, сделало ГУУАМ более аморфным объединением, лишённым множества перспектив.

Как следствие – из множества перспектив, которые потенциально виделись в ГУУАМ, к середине 2000 года осталось только четыре. В мае 2000 года послы государств-членов ГУУАМ собрались в Вашингтоне, где указали основные направления деятельности объединения:

- создание нефтетранспортного коридора между Европой и Азией для перекачки в Европу Каспийской нефти (проект известен в Украине как нефтепровод Одесса – Броды – Гданьск)

- углубление сотрудничества с НАТО

- предотвращение размещения в регионе оружия массового поражения

- борьба с распространением наркотиков

Политические перспективы объединения, равно как и геополитические, отсутствовали. Отсутствуют они и до сих пор. Главным образом – из-за позиции Узбекистана и Молдовы, а также из-за неопределённости в украинской внешней политике.

Узбеки – народ хитрый и искушённый в тонкостях восточной дипломатии. Участие в ГУУАМ принесло Узбекистану ряд геополитических выгод. Во-первых, членство в ГУУАМ для Ислама Каримова стало своеобразным шантажом Кремля. Во-вторых – козырной картой в игре с Вашингтоном: вот, мол, ищем пути развития отношений государствами, которые потенциально могут заинтересовать Вашингтон. Готовы, мол, стать форпостом американской политики на Востоке.

Всё изменилось после того, как в конце 2000 года в Ташкенте побывала Мадлейн Олбрайт и заверила узбекское правительство, что оно ей нравится и без ГУУАМ – просто как форпост в борьбе с талибами. Это же было подтверждено и новой администрацией США. В конце концов, Узбекистан стал дистанциироваться от ГУУАМ и в июне 2001 года сделал упор на то, чтобы превратиться в форпост политики США, Китая и России в регионе и в "третейского судью" на региональному ровне. В 2001 году Узбекистан принял участие в Шанхайской организации сотрудничества и с этого времени стал постепенно отходить от ГУУАМ. В 2002 году он сделал решительный шаг и заявил о своём выходе из ГУУАМ.

После Узбекистана "слабыми звеньями" в цепи ГУУАМ оказались Украина и Молдова. В Украине Леонид Кучма пошёл на поклон к Кремлю в обмен на стабильность своего положения – сказался сильнейший внутриполитический кризис, который пережила Украина. В Молдове к власти пришёл коммунист Владимир Воронин, первые шаги которого давали возможность усомниться в том, что ГУУАМ останется с последней буквой. Но – постепенно всё вроде бы нормализовалось.

Вроде бы – потому как инициативу перехватили Грузия и Азербайджан, которые сейчас играют основную роль в ГУУАМ. Украине приходится "догонять локомотив", который уже пошёл вперёд. Она имеет главный козырь: нефтепровод "Одесса – Броды", без которого ГУУАМ не имеет никаких перспектив и логики для существования, находится именно на её территории и сооружён за украинские средства. Но, в то же время, наиболее экономически выгодный путь транспортировки нефти в Европу по каким-то соображениям не выгоден США? Советник госсекретаря США Стивен Манн в разговоре с премьер-министром Анатолием Кинахом (2002 год) сообщил, что для Соединённых Штатов предпочтительным является другой путь транспортировки каспийской нефти – Баку – Тбилиси – Джейхан. И это — не смотря на потенциальную сейсмическую и военную опасность этого пути!

Украина постоянно пытается перехватить инициативу и доказать свою "нужность" ГУУАМ. Так накануне Ялтинского саммита ГУУАМ в 2002 году Анатолий Кинах выступил с предложением переименовать ГУУАМ в Черноморско-Каспийское Содружество. Мол, иначе скоро букв не хватит – ведь, как считалось тогда, на подходе – новые члены содружества. Украинская сторона объявила и о вопросах, которые должны были быть рассмотрены на Ялтинском саммите. В частности, это договор о создании зоны свободной торговли, создание Совета министров иностранных дел государств ГУУАМ, создание "делового совета".

Однако после Ялтинского саммита ГУУАМ постепенно утратил актуальность. Это связано как с уходом с политической арены двух главных инициаторов ГУУАМ – Гейдара Алиева и Эдуарда Шеварднадзе, так и с активизацией фактора ЕЭП.

Украина сейчас имеет все шансы реанимировать и возглавить ГУУАМ. Последний визит в Украину президента Грузии Михаила Саакашвили вселяет надежду и даёт повод говорить о том, что в реанимации ГУУАМ заинтересована и Грузия. Главная цель для Украины – увеличение активности и компетенции ГУУАМ с перспективой создания на его основе военно-политического и экономического союза. Активное использование экономического, транспортного, энергетического потенциала объединения и потенциала безопасности (борьба с новыми и нетрадиционными вызовами) позволят обеспечить усиленные экономические отношения между членами, создать общий рынок для товаров на основе принципов ВТО и ЕС, помогут объединению занять важное место в усилиях мирового сообщества по борьбе с терроризмом.

Для этого следует очертить механизмы экономического сотрудничества в рамках ГУУАМ, содействовать развитию энергетической и транспортной составных внутри объединения, активизировать деятельность Антитеррористического центра ГУУАМ и создать центр преодоления проблем нелегальной миграции.

2. Налаживание отношений с Молдовой и Беларусью, создание треугольника Украина – Беларусь — Молдова

В последнее время отношения Украины с Беларусью и Молдовой находятся в стадии активной разработки. Беларусь на протяжении последних несколько лет критиковала Украину и её правительство за отказ от широких интеграционных процессов в рамках Россия – Украина – Беларусь. Однако в последнее время наметилось похолодание в отношениях между официальным Минском и Кремлём.

Что касается Молдовы – то у Украины с этим соседним государством остаётся несогласованными ряд вопросов относительно границы, следствием чего стал прошлогодний конфликт на Днестровской ГЭС. Несогласованными остаются вопросы делимитации границ и с Беларусью.

Создание тесного союза с Беларусью может открыть для Украины доступ к сотрудничеству с государствами Балтии. Заинтересованность в таком сотрудничестве уже заметна по результатам недавнего визита исполняющего обязанности президента Литвы Паулаускаса.

Главные цели такого рода объединения для Украины: содействие созданию максимально гомогенного с ЕС пространства при участии непосредственных соседей Европейского Союза, в частности с использованием механизмов соседства, предлагаемых Евросоюзом, ослабления влияния России на Беларусь, приобретение роли посредника или адвоката Беларуси в возобновлении или налаживании её отношений с Европой, обеспечение непрерывности поставки энергоносителей в Европу через достижение прогнозируемости Беларуси.

При этом могут быть задействованы следующие механизмы:

- Влияние Украины на Беларусь и посредничество в возобновлении диалога с Западом – применение политики малых шагов, направленных на возобновление диалога между Беларусью и Европой;

- создание единого реадмиссионного пространства с ЕС;

- укрепление границ Украины, Беларуси и Молджовы на участках с ЕС и восточных границ Украины;

-использование возможностей Европейской политики поддержки регионов, создание и развитие Еврорегионов.

3. Трансчерноморское сотрудничество

Визит в Украину премьер-министра Турции Эрдогана продемонстрировал, что у наших государств есть все основания для более тесного сотрудничества и для налаживания взаимовыгодных контактов.

И Турция, и Украина – это государства, находящиеся на рубеже цивилизаций. Не следует забывать о том, что Турция – это не только азиатское, но и европейское государство. Турция, как и Украина, претендует на вступление в Европейский Союз. Перед Турцией, как и перед Украиной, ставят определённые барьеры и ставят под сомнение готовность к полноценному членству в ЕС. Например, Европейский Союз на протяжении длительного времени переносит дату начала переговоров о вступлении Турции в ЕС. То же касается и Украины. И Турции, и Украине попрекают нарушением прав человека. В Брюсселе понимают одно: если завтра дадут добро на вступление Турции в ЕС, то не будет никаких оснований отказывать Украине. Поэтому Турция может стать ближайшим партнёром Украины на пути вступления в ЕС. Общая цель объединяет. Особенно, если этих целей – несколько.

Есть немало поводов для того, чтобы возник тесный союз между нашими государствами. Во-первых, у Украины и Турции нет территориальных претензий друг к другу. Во-вторых, Турция – это член НАТО. В-третьих, Турция – это ключ к укреплению и развитию идеи Балто-Черноморского сотрудничества. В-четвёртых, украинско-турецкое сотрудничество – это возможность более активного влияния на кавказскую и балканскую политику. В-четвёртых, без Турции и Украины невозможно эффективное внедрение евроазиатских геополитических моделей. Любая, декларируемая Россией модель евроазиатского сотрудничества без Украины и Турции будет неполной, ущербной. В случае же союза между Турцией и Украиной – любая евроазиатская модель перестаёт быть монополией России. Наконец, и Турция, и Украина могут претендовать на роль "глашатаев интересов США в регионе".

Сейчас на повестку дня выходит вопрос о турецко-украинском сближении относительно сотрудничества в Чёрном море. Дело в том, что существует позиция отдельных государств-членов НАТО и ЕС относительно контроля над акваторией Чёрного моря. Основным лоббистом этого плана является Румыния, которая, в случае осуществления плана, усиливает своё присутствие в Чёрном море. Турция и Украина предлагают план, согласно которому они будут проводить совместный контроль и выступать в качестве гарантов стабильности в регионе.

Главной целью Украины в таком случае станет использование украино-турецкого партнёрства для укрепления собственных позиций в регионе Чёрного моря, получение поддержки в процессе евроатлантической интеграции. Кроме того, возможны обмен опытом в процессе присоединения к ЕС, получение дальнейшей поддержки политики Украины относительно крымских татар, выход на азиатские рынки.

При этом Украина может использовать как механизм участие в проекте BLACKSEAFOR, инициировать программу мероприятий по укреплению доверия в Чёрном море, активизировать деятельность Организации черноморского экономического сотрудничества. Возможна совместная с Турцией разработка инициатив относительно безопасности Чёрного моря. Одним словом, ось Киев – Стамбул является достаточно перспективной и сулит большие выгоды в случае воплощения.

Что же требуется от Украины? Почему же мы не превращаемся в фактор внешней политики? Почему не реализуем проекты?

Да всё потому, что у нас нет внешней политики. Снова напомню, что политика – это институализация власти, открытость (видимость) политического процесса и наличие воли у элиты.

А ещё – умение держать синицу в руке, а не гоняться за журавлями в небе. Украина так и не научилась довольствоваться малым, постоянно гоняясь за какими-то геополитическими призраками.

Андрей Моржковский