Одесса—Броды—Одесса: ненужное зачеркнуть

Очередной всплеск информационной волны вокруг незапущенного (или наоборот, запущенного) нефтепровода "Одесса–Броды" (или "Одесса, Броды") спровоцировал правительство отменить в соответствующем постановлении жесткую формулировку, определяющую направление использования нефтепровода в прямом его направлении — из Одессы на Броды. Напомним, что постановление Кабинета Министров "О мерах по повышению эффективности использования системы магистральных нефтепроводов" было принято правительством 4 февраля этого года. Суть документа сводится к поручению ряду государственных компаний и ведомств (Минтопэнерго, Минэкономики, НАК "Нафтогаз Украины", ОАО "Укртранснафта") заключить соответствующие договора на транспортировку нефти по нефтепроводу в объеме 14 млн. тонн в год. Отмена пункта об исключительности прямого направления — это, несомненно, заслуга лоббистов реверсного использования нефтепровода, но назвать это победой можно лишь в информационной сфере. Радость сторонников реверса будет полной только после закачки в трубу настоящей нефти, а не технологической смеси. И, к сожалению, радость этой победы не облегчает для этих ведомств выполнения поставленной задачи. Ведь гарантий заполнения нефтью украинского нефтепровода хоть в каком-либо направлении пока еще никто не дал.

Кстати, о нефти. В зависимости от направления использования, нефть в трубе и ее количество будут разными. Из Одессы на Броды должна будет пойти каспийская низкосернистая нефть в объемах около 14 млн. тонн в год. Каспийская нефть считается одной из наиболее качественных на мировом рынке, из-за чего ее цена немного выше, чем, например, восточносибирской нефти. Из Бродов в Одессу – только российская высокосернистая смесь Юралс максимальным объемом 23 млн. тонн в год. Специалисты объясняют разницу в возможных объемах транспортировки нефти тем, что Броды по своему расположению находятся выше над уровнем моря, чем Одесса. С этой точки зрения реверс, конечно, выгодней. Этот козырь будет активно использоваться лоббистами реверса в информационных войнах за свое направление. Правда, при этом будет умалчиваться тот факт, что потенциальные мощности реверсного направления пока далеки от реальных. На сегодняшний день трубопровод в реверсном направлении может прокачать лишь менее 10 млн. тонн в год. Остальные 13 млн. тонн станут реальностью только после дополнительных капиталовложений.

С точки зрения качества продукта на выходе, несомненное преимущество у каспийской нефти. Однако использовать это преимущество Украина сможет лишь тогда, когда кроме платы за транспортировку нефти будет участвовать в бизнесе по ее реализации. Иными словами, не сдавать трубу в аренду, а покупать нефть в Одесском порту и продавать ее в Европе. Ни выход Украины на европейский рынок, ни прокачка туда каспийской нефти, ни создание крупнейшего европейского нефтепроводного проекта Одесса–Гданьск без участия Москвы, конечно же, не приветствуются Россией. Стратегия Кремля, наоборот, заключается в получении контроля над портами, терминалами и трубопроводами, задействованными в цепочке транспортировки углеводородов на европейский рынок. Напомним, что все российские нефте- и газопроводы пребывают в государственной собственности. Российские госкомпании "Транснефть" и "Газпром" с завидной последовательностью опутывают своими трубопроводными сетями карту Европы и Азии, обеспечивая Кремлю дополнительные козыри для внешней политики. Это стоило бы взять на заметку украинским властям, с легкостью ведущимся на разговоры Москвы о концессиях или других формах совместного пользования украинским трубопроводным транспортом.

Другая сложность прямого направления заключается в том, что европейский (особенно североевропейский) рынок, к сожалению, начинается не в Бродах, а где-то в балтийских портах. Достроить трубу до Гданьска обещала некогда Польша, но до сих пор не спешит ее строить. Казалось бы, что стоит проложить трубу длиной в километров 600 до балтийского порта Гданьск (для сравнения: протяженность нефтепровода Одесса–Броды – 674 км)? Но, с другой стороны, поляков можно попытаться понять: зачем строить трубу, если Украина меняет планы относительно направления своего нефтепровода по нескольку раз в год? Примером тому может служить хотя бы первая половина текущего года, в начале которого с большим скрипом принимается постановление Кабмина о прямом направлении, а к концу полугодия – пункт о направлении отменяется другим постановлением все того же (!) Кабмина. Построенную Польшей трубу в 600 км не отменишь постановлением украинского правительства, ее придется просто сдать в металлолом. И потом, Польша и сама – потребитель углеводородов, и ей ни к чему ссориться с главным поставщиком – Россией. Недавняя газовая блокада Беларуси со стороны России, в результате которой Польша несколько дней оставалась без поставок газа, кроме всего прочего, дала четко понять Варшаве роль и место Москвы в системе польских приоритетов. Логично, что одним из следствий отмены пункта 1 постановления КМ от 4 февраля 2004 г. станет то, что Польша похоронит идею достройки ветки нефтепровода от Плоцка до Гданьска. Как только нежелание Польши участвовать в этом проекте выплеснется в СМИ, украинские лоббисты реверса начнут новую волну ПР-активности.

Пролетевшая мимо проекта Баку–Тбилиси–Джейхан российская "Транснефть", чтобы не впасть в зависимость от главного оператора этого проекта – США в лице "Бритиш Петролеум", — активно ищет и прорабатывает варианты строительства своего нефтепровода в обход Босфора. Сегодня рассматривается несколько таких проектов: "Бургас–Александруполис" (мощность 35 млн. тонн в год), "Бургас–Влера" (40 млн. тонн) и "Кыйикей–Ибрикхаба" (60 млн. тонн). То, что один из этих проектов будет утвержден и построен в самые кратчайшие сроки (в идеале — не намного позже, чем БТД) – не вызывает сомнения. Украина с ее медитативными темпами строительства, достройки и раздумий, в каком направлении запустить нефтепровод, вряд ли сможет конкурировать с оперативной агрессией "Бритиш Петролеум" и "Транснефти". Правда, главная задача российского и американского нефтепроводов в обход Босфора состоит в создании кратчайшего пути на американский рынок, но европейский рынок лежит как раз по пути…

С другой стороны, изменение формулировок правительственного постановления могло бы быть удачным дипломатическим ходом, если бы ему предшествовали переговоры с Польшей относительно продолжения сотрудничества по проекту Одесса–Гданьск, на которых Варшава получила бы аргументированные заверения в серьезности намерений Киева. Европе стоило бы привыкнуть к украинской разновекторности во всех ее проявлениях как к залогу существования государства Украина.

Как бы там ни было, Украина сейчас должна размышлять не столько над направлением нефтепровода, сколько о перспективах его дальнейшего существования вообще.

Кирилл Ворзин