К дискуссии о Корчинском

23 июня 2004 г. на страницах львовской газеты "Поступ" появился текст Антона Борковского "Отступник?", посвященный противоречивой личности Дмитрия Корчинского. Данный текст заслуживает внимания как типичный пример героизации негодяя. Поскольку Корчинский – негодяй, а не “отступник”. А это, согласитесь, разные вещи.

“Героизацию негодяя” Борковский старается провести путем подмены нескольких ключевых понятий. Во-первых, стремится облагородить такое милое “неформалам” понятие “провокаторство”; во-вторых, путем возвышения своего “героя”, унижая при этом его оппонентов – мол, обвинения ему бросают “преимущественно в спину”; и в-третьих, предавая “герою” ореол “ґуру” для сознательной патриотической молодежи – “юношества”, которое якобы привлекает “харизма” Корчинского.

Итак, теперь о том же, но без “героизации”. Автор этих строк принадлежал к среде, в которой Корчинского действительно с самого начала его появления на публичной сцене еще в конце 80-х годов считали провокатором. Однако мы называли Корчинского провокатором без кавычек, другими словами — не “борцом против невозмутимости украинской души”, а, скорее, человеком, действовавшем по заказу спец-служб. Конечно же, ни у кого из нас не было документальных подтверждений, но история развития этой “неоднозначной фигуры” заключалась в логике поведения “марионетки спец-служб”. Простой пример – мы знаем о заключении и избиениях Шкиля, слишали об истязаниях унсовцев, но кто может привести пример реальных репрессий против Корчинского то ли со стороны спец-служб бывшего “совка”, то ли – независимой Украины?

В конце концов, ассоциируется ли “нетрадиционная фигура” с позитивом или с негативом, по большому счету зависит не от того, что о ней пишут публицисты, а от того, как к ней относится окружение в широком понимании. Господин Борковский пишет, что Корчинского “обвиняют преимущественно в спину”. Это опять же — или ошибка, или вранье. За квази-публицистическую деятельность Корчинского в роли ведущего теле-программы “Протэ” даже сами заказчики "от души" называли его “дерьморот”. Что уж говорить о других кругах – интеллектуальных, партиотических (без кавычек) и политических – для большинства из них Корчинский является случаем “руконеподаваемым” (так в Киеве называют людей, которым даже не выпадает руки подать). Может этого не знает Борковский, но Корчинский знает это хорошо.

В этом контексте заявление А. Борковского о том, что “харизма Корчинского привлекает юношество”, звучит трагикомично. Конечно, у нас может быть разное понимание “юношества”. В мае этого года во время празднования “Дня Европы” в Киеве мне довелось увидеть группку такого “юношества” во главе с их вождем. Привезли на Крещатик свинью, на которой нарисовали спреем флаг ЕС. Даже при своем нескрываемом предубеждении к Корчинскому и его оруженосцам должен признать: я не мог избавиться от впечатления, что эта перепуганная свинья с чувством неподдельного страдания в глазах выглядела самым одухотворенным созданием в этой компании.

В этом контексте следует рассмотреть еще один тезис А. Борковского, который пишет: Активисты поддерживают как раз его "субъективность", которая направлена на борьбу с "внешними врагами", и на "внутренних врагов, которые обслуживают внешних". Судя из приведенного выше инцидента, получается: внешний враг – это ЕС, а “обслуживает” его в Украине — Ющенко. (Интересно, разделяет ли “Поступ” это мнение?).

По большому счету, дело не в “инцидентах”, а в короткой памяти или близорукости части украинцев, неумеющих видеть определенные процессы в их целостности. Все остальные, наверно, и без меня хорошо понимают, что все “инициативы” Корчинского были направлены на деструкцию, дискредитацию и углубление раздела как внутри украинского общества, так и между украинцами и другими нациями.

А в нашей сегодняшней ситуации самым разумним выходом было бы, как выразился один польский интеллектуал: “помнить о том, что нас разделяет, но искать то, что может нас объединить”.

В.П.

См. также "Корчинський Дмитро" и "Гівнороти" на сайте "Енциклопедіїї нашого українознавства".