Третья сила. От зародыша - к власти

Появление новой дефиниции отнюдь не означает, что рождение ее состоялось в этом году. Внимательный глаз мог бы зафиксировать ее эмбрионы еще на заре независимости Украины. Потому стоит, наверное, бросить взгляд на прошедшее, чтобы понять, что же нас ждет в будущем.

Попытка определения

Главной отличительной чертой “третьей силы”, по-видимому, следует считать ее стремление переключить внимание избирателей от приоритетного общественно-политического конфликта на конфликт второстепенный.

Потому шансы на победу “третьей силы” резко возрастают, если:

- приоритетный конфликт выглядит недостаточно четким или общество его не осознает;

- приоритетный конфликт размыт в общественном сознании другим конкурентным конфликтом;

- главные политические силы не отвечают ожиданиям масс.

Хронологический анализ

1991 год (президентские выборы):

- основной конфликт – четкий и очевидный;

- противостоящие стороны – адекватны и сильны.

Противостояние осуществлялось между властью, тогда еще единой с коммунистами (Леонид Кравчук), и национал-демократами (Вячеслав Чорновил).

Основной конфликт был настолько сильным и очевидным, что “третья сила” даже не проектировалась ввиду явной бесперспективности проекта.

1994 год:

- основной конфликт четкий и очевидный;

- стороны противостояния предельно слабы и неадекватны.

В 94-м (президентские и парламентские выборы) главным общественным конфликтом продолжало оставаться противостояние конгломерата коммунистов и власти против национал-демократов (Рух). Но оба участника конфликта, одряхлев, явно прошли пик своей эффективности:

- первая сила: Леонид Кравчук был откровенно слаб, сохранив в союзе с собой лишь часть экс-коммунистов, которые уже порвали с партией. Собственно же КПУ П.Симоненко пока недостаточно окрепла, чтобы стать одной из двух сил основного противостояния;

- вторая сила: не использовав исторический шанс начала 90-х, не модернизировавшись, Рух начал интенсивно колоться и ситуационно выступил одной из двух сил основного конфликта, исходя, скорее, из прошлых заслуг и в силу отсутствия более адекватной требованиям времени политической силы.

На этом фоне типичной “третьей силой” выступил Леонид Кучма. Несмотря на отсутствие внятной программы и хоть сколько-нибудь артикулированных мировоззренческих основ, ему удалось одержать победу именно в силу организационной дряблости и неадекватности “первой” и “второй” сил.

“Вторая” сила (Рух) была настолько дезорганизованной, что ее единственный харизматический лидер В.Чорновил почел за благо отказаться от участия в президентской кампании.

Власть же противостоять новой, довольно энергичной “третьей силе” оказалась просто не в состоянии.

1998 год (парламентские выборы):

- основной конфликт неочевиден;

- наиболее сильной стороне – коммунистам П.Симоненко – фактически никто не противостоит.

“Традиционный” конфликт (коммунисты против национал-демократов) к этому времени уже утратил свою остроту, общество во многом потеряло к нему интерес, а “новый” конфликт (власть против оппозиции) еще недостаточно оформился.

Таким образом, участники “традиционного” конфликта разыграли его с результатом 24,65% (КПУ) : 9,40% (Рух).

С известной натяжкой участниками “нового” конфликта можно считать:

- власть: 5,01% (НДП) + 4,01% (СДПУ(о)) = 9,02%;

- оппозиция: 8,55% (социалисты + селяне) + 4,67% (“Громада”) = 13,22%.

Ничего странного, что среди избирателей воцарились в этот год апатия, дезориентация и самоотчуждение от политики.

На выборах 98-го типичной “третьей силой” стала Партия зеленых Украины, занявшая 4-е место с 5,43%. ПЗУ фактически пропагандировала политический нигилизм и отказ от любого политического противостояния как дела скучного и малосодержательного.

1999 год (президентские выборы)

Перед президентской кампанией 99-го идея “третьей силы” обсуждалась довольно живо.

В качестве живого примера подавалась, естественно, Партия зеленых Украины.

22 мая автор “Зеркала недели” А.Гуревич написал: “Левые теряют монополию на протестный электорат, который более не идентифицирует себя исключительно с КПУ. Наступает эпоха "третьей силы", равноудаленной и от власти, и от крайне левой оппозиции”.

Кстати, власть в том году куда больше боялась именно “третьей силы”, а не своих традиционных противников – коммунистов.

17 мая СДПУ(о) на своем съезде поддержала Л.Кучму, а лидер партии В.Медведчук заявил, что "партия будет стремиться к власти и она ее получит", добавив, что "оставаться третьей силой в политике — это то же, что быть третьим в любви".

Отличительными особенностями президентской кампании стали:

- наличие двух в одинаковой мере приоритетных конфликтов: “традиционного” (коммунисты против антикоммунистов), который к этому времени ощутимо шел на спад, и “нового” (власть против оппозиции), стремительно набиравшего силу;

- в “традиционном” конфликте участвовали коммунисты и власть, перехватившая знамя антикоммунизма у национал-демократов;

- участниками “нового” конфликта являлись, опять же, власть и объединенная оппозиция, выступавшая на то время в обличье “каневской четверки” (А.Мороз–Е.Марчук–А.Ткаченко–В.Олийнык);

- все три силы, задействованные в основных конфликтах, реально претендовали на победу.

В качестве “третьей силы” позиционировала себя именно объединенная оппозиция.

В начале июля 99-го лидер правой Украинской республиканской партии Александр Шандрюк заявил: "В Украине появился лидер третьей силы. Именно Марчук консолидировал Восток и Запад Украины".

Месяцем позднее о том, что в Украине начала формироваться "третья сила", альтернативная как нынешней власти, так и коммунистам, заявил лидер социалистов Александр Мороз, добавив: "Сюда могут войти около 20 партий, как слева, так и справа, которые не занимают ортодоксальные или маргинальные позиции". Мороз даже немного попикировался с Марчуком в соревновании за то, кто на выборах “станет третьим”: “Приближенная к нему (Евгению Марчуку) пресса навязывала идею о мессианстве “третьей силы” в лице Марчука. Многие интеллектуалы попросту купились на это”.

О том, что “третьей силой” на самом деле является один из лидеров Руха Геннадий Удовенко, пытался сказать его представитель Владимир Лановой, но в силу явной надуманности подобного тезиса он остался незамеченным.

Позиционирование себя в качестве “третьей силы” казалось оппозиции продуктивным даже после проигрыша в первом туре выборов.

Так, в частности, перед вторым туром Анатолий Матвиенко (в то время уже руководитель оппозиционного объединения “Открытая политика”) возложил политическую ответственность за “сохранение сегодняшнего коррумпированного олигархического режима” на лидера коммунистов П.Симоненко, вышедшего во второй тур вместе с действующим президентом Леонидом Кучмой. Матвиенко призвал избирателей проголосовать во втором туре против обоих кандидатов, поскольку “только таким образом избиратели смогут выразить свое стремление видеть во главе государства третью силу, способную олицетворять завтрашний цивилизованный европейский выбор Украины”.

Но все же, несмотря на все воззвания, победил именно Леонид Кучма. Дело в том, что:

- конфликт “власть – оппозиция” был для общества сравнительно новым, только-только набирал обороты в сознании большинства населения;

- власти удалось использовать инерционность общественного сознания и закрепить за конфликтом “коммунисты против антикоммунистов” статус приоритетного;

- позиционирование себя в качестве “третьей силы” было стратегической ошибкой оппозиции. В силу своей слабости и организационной разобщенности ей не удалось донести до общества мысль о том, что конфликт “коммунисты против антикоммунистов” является фактически надуманным и утратившим актуальность.

2002 год (парламентские выборы)

К последним парламентским выборам страна подошла, довольно четко осознавая, что главным для нее является противостояние “власть – оппозиция”. Еще свежи были в памяти пленки Мельниченко, протестные акции оппозиции, а контраст между действиями правительства В.Ющенко и его преемника не нуждался в особой популяризации.

Власть и сама приложила достаточно усилий, чтобы оппозиция (хоть и не объединенная) пришла к выборам активной и популярной. Конфликт “коммунисты – антикоммунисты” к этому времени утратил общественную актуальность и, что более существенно, динамику, в силу чего коммунисты были значительным, но все же статичным элементом кампании.

Таким образом, противостоящие силы (“За ЕдУ!” и СДПУ(о) – с одной стороны, и “Наша Украина”, социалисты и БЮТ – с другой) были вполне адекватны общественным ожиданиям.

По инерции, на звание “третьей силы” претендовали многие: как минимум – “Жінки за майбутнє” (набравшие 2,11%), Команда озимого поколения (2,02%) и Партия зеленых Украины (1,30%). И хотя в сумме их показатель превышает проходной барьер 4%, вряд ли могла быть изобретена интегральная идея, способная объединить представителей “третьей силы” и обеспечить им победу.

Примечательно, что в парламент прошли силы, опирающиеся на базовые, системные общественно-политические ценности. Представители “третьей силы” опирались на ценности ситуативные, скорее эстетического, а не прагматического толка.

Но проиграла “третья сила” не только поэтому, а в большей степени потому, что ей просто не было места: слишком явны и сильны были “первые” и “вторые”, слишком все было понятно для общества.

2004 год (в процессе)

В нынешней избирательной кампании приоритетный конфликт “власть – оппозиция” предельно обострен, общество осознает его четко, как никогда.

Стороны конфликта адекватны и, что очень важно, удачно персонифицированы – Виктор Ющенко и Виктор Янукович являются, безусловно, наиболее интегрально сильными представителями противоборствующих тенденций.

Таким образом, места для “третьей силы” остается еще меньше, нежели в 2002 году и несравнимо меньше, чем в выборах 1994 и 1998 годов, когда “третья сила” побеждала.

Нужно отметить, что редкий кандидат, за исключением двух “больших Викторов”, удержится от соблазна позиционировать себя в качестве “третьей силы”.

Реальные же претенденты на это почетное звание вычисляются при помощи банального вычитания: сначала из общего количества кандидатов отбрасываются, собственно, В.Ющенко и В.Янукович, потом кандидаты “все-таки Янукович”, за ними – “все-таки Ющенко”, а в самом конце – кандидаты “Я не такая, я жду трамвая...”.

В сухом остатке остаются двое: киевский мэр Александр Омельченко и экс-премьер Анатолий Кинах.

Для Александра Омельченко словосочетание “третья сила” является, скорее, ярлыком, нежели титулом, хотя признаки “белой вороны” во власти Александр Александрович демонстрировал и продолжает демонстрировать регулярно.

Киевскому мэру не удалось преодолеть рубикон выбора между Ющенко и Януковичем. Как говаривал один из героев повествования о бравом солдате Швейке, если бы вам предложили на выбор быть повешенным или утопленным, то я уверен, что для многих из вас это был бы тяжелый выбор.

Александр Омельченко свой выбор сделал изящно: баллотироваться самому, от греха подальше.

И остается Анатолий Кинах, которого политический генезис привел к неформальному членству в довольно ощутимой группе украинских политиков, дискомфортно чувствующих себя с реющим знаменем оппозиции в руках, но, в то же время, едва сдерживающих скрежет зубовный от “свинцовых мерзостей” современной практики осуществления власти в Украине.

Другие члены группы (а здесь и Владимир Литвин, и Сергей Тигипко, и Александр Зинченко, и Виктор Мусияка, и Иван Плющ, и несть им числа) не смогли устоять перед неумолимым влечением политической поляризации и нашли временное умиротворение на орбитах одного из двух Викторов.

Почетное право отстаивать на этих выборах “то, что все так хотели узнать, но стеснялись спросить”, они неявно делегировали А.Кинаху. Результаты кампании лидера Украинского союза промышленников и предпринимателей не окажут принципиального влияния на исход президентской гонки, но могут ощутимо повлиять на конфигурацию неприсоединившихся властных элит в Украине в дальнейшем.

И как только выборы в Украине перестанут быть “эпохальными” и “переломными”, это послужит безошибочным сигналом о том, что время “третьей силы” наконец пришло.

Сергей Скрипник