На олигархов начнут охоту по-новому

Деолигархизация и борьба с олигархами — разные процессы. Их легко спутать, но именно на этом и построен пропагандистский эффект от кампании по деолигархизации

Журналисты уже подметили, что Петр Порошенко и в своем послании к парламенту, и в ходе "отчетной" пресс-конференции чаще и охотнее всего говорил о деолигархизации. Нет смысла проводить контент-анализ выступлений Президента, чтобы убедиться в том, что "война" против олигархии и в самом деле стала одной из главных забот власти.

Примеры привести несложно. Если опустить детали и перипетии корпоративных конфликтов (о которых "k:" регулярно информируют читателей), суть их можно свести к простой формуле: Ахметова лишают избыточного влияния на добычу угля и производство электроэнергии, Фирташа "поджимают" на рынке газа, Коломойского заставляют делиться с государством нефтяной прибылью.

С точки зрения пропаганды ничего больше и не требуется. Мол, монополисты оккупировали отдельные отрасли, наживались на этом, паразитировали на бюджетных средствах, а теперь государство восстанавливает справедливость. Только слепой не увидит, как власть борется с олигархами.

КОПНЕМ ГЛУБЖЕ

Отслеживая недолгую пока что историю "войны с олигархами", не так уж сложно заметить, что "боевые действия" ведутся против очень узкого круга лиц. Никто и не спорит с тем, что "большая тройка" (Ахметов, Коломойский, Фирташ) действительно достигла особых успехов, каждый в своей сфере, за счет близких отношений с властью. И история этих отношений уже насчитывает более десяти лет.

Смущают вот какие моменты. Список украинских миллиардеров не ограничивается этими фамилиями. Всем интересующимся доступны списки "топ-100" богатейших украинцев (обратите внимание, какое место в этих рейтингах занимает Президент). Миллиардеров много, но идет ли борьба с "латифундистами", "ретейлерами", "импортерами"? Соседствуют в списках Игорь Коломойский и Юрий Косюк, Петр Порошенко и Константин Жеваго, Алексей Вадатурский и братья Суркисы. Кто-то — олигарх, а кто-то как будто и нет.

Оттолкнемся от определения: олигарх — это крупный собственник , который оказывает прямое влияние на власть (или сам является ее частью) и который с помощью власти приумножает свое состояние. И еще раз проанализируем список богатейших украинцев. Перефразируем: а можно ли вообще попасть в него, не прибегая к коррупции?

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ?

Воевать с "большой тройкой" в какой-то мере удобно. Кто такие Ахметов, Фирташ и Коломойский, знает любой украинец, имеющий доступ к СМИ. Это и есть война с олигархами, прекрасно выглядящая на телеэкране.

С деолигархизацией (допустим, что власть всерьез озаботилась этим вопросом) куда сложнее. На самом деле это процесс, растянутый на десятилетия.

Исторические примеры найти легко. США во второй половине XIX века — наиболее динамично развивающаяся страна на планете, но власть принадлежит олигархам, "баронам-разбойникам". Понадобилось почти столетие, чтобы разделить крупный бизнес и политическую власть — и то не окончательно (коррупционные скандалы на высшем уровне не редкость и в США). Но едва ли не главную роль в этом процессе сыграли СМИ.

Европейский опыт — левые партии в парламентах, "уравновесившие" крупных собственников. Лейбористы, социалисты и даже коммунисты в европейских законодательных собраниях выступали естественным предохранителем от засилья олигархии.

Попытаемся экстраполировать: настоящих "левых" в Украине не существует. Партий, отстаивающих права прекариата (нового наемного класса) и мелких собственников, нет, их подменяют популисты-симулякры.

ВЫХОДА НЕТ?

Всего за год украинские миллиардеры потеряли, по разным подсчетам, до 40% своих капиталов. Деньги — дело наживное, в имиджевом плане потери куда больше. "Аура всевластия" развеялась: нескольких месяцев хватило, чтобы понять, что казавшийся всесильным Ахметов перестал быть "хозяином Донбасса". Игорь Коломойский более чем открыто включился в борьбу за активы ("Укрнафта" и "Укртранснафта"), продемонстрировав, что своими интересами в пользу государства он не готов поступиться. Фирташ, избегая экстрадиции в США, рассказал, какое влияние олигархи вообще оказывают на политиков, подтвердив догадки скептиков: ни одна крупная политическая сделка не обходится без участия миллиардера.

"Тройка" объективно теряет влияние на украинскую политику, но это не значит, что это влияние не перехватывают другие. Но о других меньше говорят и пишут. "Тройка" же всегда на слуху.

Деолигархизация могла бы произойти в Украине. Даже с учетом того, что парламент оккупирован популистами. Достаточно провести судебную реформу и завершить формализацию прав собственности.

Путь крупного собственника во власть (и в коррупцию) в первую очередь мотивирован страхом за свою собственность.

Будь собственник уверен в том, что свои права он может отстоять в суде, он и не тратился бы на подкуп депутатов и министров. А уж насколько такой суд востребован, показал процесс, который Игорь Коломойский и Виктор Пинчук ведут в Высоком суде в Лондоне.

Рискнем предположить: деолигархизация в Украине успешно завершится в тот день, когда украинские миллиардеры начнут выяснять отношения в украинском суде. Но пока что судебная реформа — едва ли не самая проблемная из всех попыток хоть что-то хоть как-то реформировать.

РУКА ДАЮЩЕГО

Дмитрий Фирташ, сгоряча объявивший "борьбу с правительством", причислил к "олигархам" едва ли всех предпринимателей. Рабочие места, налоги — заслуга бизнеса. Никто и не спорит. Но есть разница между созданным и полученным в управление.

А нужны цифры. Уж если пытаться приблизиться к Европе, где избиратели голосуют "кошельком", а не "сердцем", то пусть "деолигархизаторы" и "олигархи" в споре друг с другом объяснят, что теряет потребитель из-за, скажем так, специфической стратегии ретейлеров. Почему затраты на зарплату в структуре расходов украинских крупных собственников занимают ничтожно малую часть? Как формируется цена на киловатт электроэнергии?

Возможных сценариев деолигархизации не так и много.

Первый (и наиболее вероятный) — "мягкое раскулачивание". Пользуемые "тройкой" активы переходят (возвращаются) в госсобственность. Кто, как и в чьих интересах их после этого использует — темы не для одного расследования.

Второй — "европейский": попытка заставить крупных собственников играть по единым налоговым правилам. Перекрыть офшорные лазейки, прикрыть налоговые "ямы", распространить на всех (и миллиардеров тоже) закон о трансфертном цено­образовании, реформировать таможню (на сегодня — едва ли не главную "дыру" ухода от податей).

Третий — много, долго и громко говорить о деолигархизации. Ничего не делать. Кормить СМИ новостями об уголовных производствах. И заявить о том, что все заняты деолигархизацией, — это проще, чем объяснить, почему украинский суд спустя год после "революции достоинства" все еще один из самых коррумпированных в мире.