: Дед, который метил белке в глаз

Глаза были залиты кровью, весь он был промокший от дождя. Левая рука жутко болела, и он с трудом мог сфокусироваться. Сказывалась усталость и потеря крови. Военная закалка всё-таки была в помощь. Он еще раз сфокусировал зрение и напряг мышцы тела. Сейчас или никогда. Двое оставшихся преследователя подошли на расстояния выстрела. Надо было быстро пристрелить первого, молниеносно перезарядить и успеть выстрелить во второго. Но нужно выждать момент, когда второй, который идет сзади, отвернется. Это даст Степану две секунды. Одну – на поворот, вторую – на фокусировку противника. Ему это хватит, чтобы перезарядить ружьё. Он прицелился. В голове всегда в такие моменты у Степана отбивался такт. Четвертные доли. Он любил музыку и специально приучил себя к этому. Ему хватала 1,5 четверти, чтобы возвести ружье, перезарядить, прицелится и выстрелить. Привычка, которую он оттачивал годами. Вот второй развернулся. Это он! Момент, которого нельзя было упустить. Степан быстро прицелился в первого и выстрелил точно в голову. Тот упал. ¾ такта на перезарядку, еще ½ такта на прицеливание и ¼ такта на выстрел. Он всё рассчитал правильно. Пока второй поворачивался, пуля молниеносно пробила его грудь в районе сердца. Шансов у него не было. Степан перезарядил винтовку и медленно подошел к двум трупам. Оба были мертвы. Он проверил пульс и забрал их оружие с провизией. Сейчас ему это было необходимо больше всего. Быстрым темпом он удалился в чащу леса. Дождь продолжал лить, но ему было всё равно. Сейчас его больше беспокоили его раны и кровь, которую он так стремительно терял. Нужно было найти тихое и укромное место и перевязать их. В полукилометре он отыскал небольшую пещеру. Сухо, ветки и возможность развести маломальский огонь. Этого ему было достаточно. Он вошел в пещеру и быстро снял с себя промокший насквозь плащ. Из левой руки струилась кровь. Пуля была еще там. Степан не был героем. Он был пожилым охотником, который просто хотел на старости лет жить на своих угодьях, вдали от всех остальных. Вдали от цивилизации, браконьеров и других тёмных личностей, которые населяли эту планету. Он просто хотел тишины и спокойствия. Но когда на его территорию пришли браконьеры, которые захотели насильственно отнять кусок его земли, которую он своими руками заработал за долгие годы служения во благо своей родины, он не смог больше терпеть. «Оборотни в погонах» - так их называли в народе. Это широко известный термин. Когда твоя земля, если ты слаб и не можешь за себя постоять, кочует в руки более сильных людей, за которыми обязательно кто-то стоит. Степан хорошо знал кто за этими стоит. Он знал, когда обращался в полицию, чтобы его защитили. Он знал, когда сама полиция приехала на его участок и проводила с ним разъяснительные работы о том, что можно, а что нельзя, а особенно по поводу того, что он должен сделать на своей земле, а вернее, куда он должен обратиться и на кого переписать. Вот так Степан послужил родине. Варвары. Но даже те в своё время жили по чести, если не по общепринятой, то хоть по своей внутренней. Эти же нет. Они просто не знали, что это. Даже для такого, как Степан, отставного полковника, было дико смотреть, как его землю элементарно хотят отжать. Поэтому пришлось принять меры. Сперва он их просто пугал. Давал понять, что так просто он не отдаст свою землю. И в какой-то момент они просто решили в односложном порядке эту проблему решить. Степан всё понял. Так загоняют кабана, когда хотят с ним поиграть. Сперва дают побежать на себя, дать понять, что он имеет шанс, а потом ранить его. Не смертельно. Ранить и отпустить бежать. И медленно затем следовать за каплями крови, который тот роняет. Через некоторое время кабан устает от боли и от потери крови. Тогда охотники его настигают и великодушно добивают. У одних добить раненного – это милосердие. У других – охота. ВАРВАРЫ. Степан точно знал, что в его случае не может быть и речи ни о каком милосердии. Последние двое были последними из семи, кто приехал к нему, на его землю. Эта охота растянулась на добрых семь километров вглубь леса. Начиная от его дома и до этого места. С разным интервалом на всём этом пути были трупы. Степан знал, что его ждёт. И те, кто отправил этих людей, тоже знали. Степан не сомневался, что они предвидели такой исход, а возможно, даже рассчитывали именно на такой исход. Так было еще легче всё решить. Степана тогда точно закроют, а дальше – всё очень просто. Он уже никогда не выйдет из мест не столь отдаленных, а его земля…У него не было наследников, а значит…Всё понятно. Но сейчас не об этом. Сейчас надо быстро развести огонь и прижечь рану. Степан собрал хворост, который лежал под ногами и сухие иголки от сосен, свалил всё в кучу и достал спички. Спички, бинт и сигареты Степан заблаговременно завернул в целлофан. Как человек армейский, он знал, что эти три вещи всегда нужно заворачивать, иначе они первые промокнут. Что он и сделал. Закурив сигарету, он разжег огонь. Когда огонь был достаточно стабильный, Степан поднес нож и раскалил его. Голова кружилась всё сильнее и глаза с трудом фокусировались. Он раскалил достаточно нож и поднес к ране. Неистовый крик и запах горелого тела. Для этой процедуры вполне нормальная ситуация. Кровь остановилась. Это было главное. Теперь нужно немного отдохнуть и снова двигаться. За ним придут. Обязательно придут. И если они застанут его в таком состоянии, он вряд ли сможет оказать хотя бы малейшее сопротивление. Он дал себе час на отдых. Подкинув еще сухих веток в костер, он заснул. Это был крепкий сон. Он слишком много потерял крови и сил. Несмотря на такой короткий и глубокий сон, он видел сон. Да, такое обычно бывает в фильмах, но сейчас это был не сон, который окунал бы в приятные воспоминания. Ему снился обрыв. Глубокий и темный обрыв. Бездна. Внизу не было видно ничего. Степан стоял на краю и смотрел вниз. Какой-то голос манил его сделать последний шаг и ступить в эту бездну. Но что-то его останавливало. Он не решался ступить вниз. Вдруг эхом раздался рык. Степан осмотрелся вокруг. Вокруг бездны шум становился всё ритмичней и ритмичней. Сперва целый такт, затем половина, затем четверть…и этот шум приближался всё ближе к нему. Он посмотрел в бездну. Неужели шут оттуда? Шум всё нарастал и нарастал, пока Степан не проснулся. Открыв глаза, он увидел перед входом в пещеру трех насквозь промокших волка, которые скалили зубы и жадно облизывались. Их разделял только слабый огонь, который не успел еще погаснуть и позволил Степану не стать жертвой хищников во сне. Он совсем забыл, что в этой части леса водятся волки. Еще каких-то 7-10 лет назад их тут не было, но климат поменялся. Помимо волков здесь появились и другие животные, что привлекло внимание охотников и, собственно, тех, кто пришел к Степану. Экология сыграла с ним злую шутку. Скорее всего, запах крови привлек хищников. К сожалению, Степан не мог им объяснить, что пройди они севернее пятьсот метров, то они могли бы найти два весьма аппетитных тела, которые они смогли бы обглодать без какого-либо сопротивления. А пройди еще дальше, так тем более. Тут Степану вдруг пришла в голову мысль: если бы все трупы были съедены волками, то на него бы и близко никто не подумал. Просто охотники неудачно поохотились, а он бы был невиноват. Могли бы появиться шансы. А так…он был близок к тому, чтобы быть съеденным этим могучими хищниками. Волки выжидали пока огонь догорит. Оставалось совсем недолго. В метре от Степана лежало ружье, а в руках он держал нож. Отбиться в его состоянии от трех волков одним ножом было невозможно, и он это прекрасно понимал. Ринуться к винтовке могло быть бесперспективно. Волки бы стразу же накинулись на него, не дожидаясь, пока угли начнут тлеть. Надо было думать быстро. Рисковать или рисковать. Что с ножом, что с винтовкой шансов было мало. Пока он думал, первый волк неожиданно кинулся через огонь и схватил Степана за ногу. Толстые резиновые сапоги не позволили прокусить его ногу. Он почувствовал зубы хищника, но поверхностно. Костер таки обжег животное и когда волк на секунду отпустил ногу, Степан второй ногой сильно его ударил и вытолкнул из пещеры, параллельно схватившись за ружье. Быстро перезарядил, пока второй волк мгновенно не кинулся на него вместо первого. Только тот открыл пасть и готов был укусить Степана, как он выстрелил. Пуля вошла в открытую пасть и насквозь вылетела через живот волка. С диким воем волк удрал в лес. Больше он не вернется. Но оставалось двое. Вряд ли волки чувствуют такты. Пока Степан перезаряжал, первый волк вместе с третьим запрыгнули на Степана и повалили его на землю. Один впился в руку, ровно в то место, где была пуля, тем самым снова открыв рану, а второй вцепился в ногу. Боль была невыносима. Степан орал и корчился от боли. Каким-то чутьем он нащупал нож, схватил его и вонзил в волка, который держал его за руку. Животное завыло. Нож только поцарапал волка. Секундное промедление и Степан вторым ударом направил нож на третьего волка, но не попал. В ту же секунду тот сжал клыки и прокусил ногу до кости, тем самым повергнув Степана в болезненные муки. Первый успел оклематься и схватил за шею Степана. Через тридцать секунд всё было кончено. Волк перегрыз ему глотку. Голова лежала отдельно от тела. Но скоро и самого тела не станет. Волки принялись за свое дело. Волки. Иронично вышло. Голова Степана лежала в стороне с открытыми глазами и будто наблюдала как хищники обгладывают его тело. Живые, настоящие волки, добили его, как обычно самих волков добивают другие волки – люди. За последние сутки он дважды становился жертвой волков. От первых ему удалось отбиться, а от вторых – нет. Если бы он мог выбрать от кого умереть, если бы это было неизбежно, он бы точно выбрал бы тот вариант, который ему представился. Для реальных волков это охота и инстинкты, а для человеческих волков это жажда наживы, алчность и желание уничтожить ради того, чтобы уничтожить. Никаких доводов и сверхзадач. Просто алчность. Это и отличает волков от людей. Два часа спустя рядом с головой лежали только кости, на которых местами были куски мяса и одежды. Волки были очень голодны, чтобы оставлять такое лакомство на потом. Скорее всего, завтра его найдут. Он случившегося все останутся довольны. Цель – ликвидирована. Свидетелей нет. Исполнителей нет. Для тех, кто всё это задумал, идеальный вариант. Вряд ли они могли рассчитывать на лучшее. А для Степана всё понятно. Случай, который не позволил этой истории продолжиться.