Александр Кирш: Социально-экономический оптимум: где же «золотое сечение»?..

Сначала — присказка.

С одной стороны, учение Маркса оказалось не всесильно, потому что оно, как выяснилось, не вполне верно.

Прибавочная стоимость давно уже возникает не в производстве, а в торговле (производство, кстати, вообще всё больше уступает место услугам), а пресловутый недооцененный товар «рабочая сила» фактически заменен квалификацией. То есть ничего от теории дедушки Маркса не осталось вместе с ее ключевыми положениями об эксплуатации: указанные им вечные изъяны капитализма оказались временными и не так существенными.

Дорога же к «освобождению рабочего класса» оказалась и кривой, и кровавой; при этом в процессе движения по этой страшной дороге было утрачено — между делом — то, чего терять нельзя, а именно вера в Бога, ну а когда ничего святого у людей не осталось, пришлось выдумывать недостойные заменители и эпоха борьбы за справедливость оказалась эпохой тотального вранья.

Экономические соревнование с капитализмом было вследствие уравниловки безнадежно проиграно, что оказалось прекрасно видно на примере тех стран, где разделенным по линии социализм-капитализм оказывался один народ,— Германии и Кореи, а также Китая (при Мао!) с его Тайванем, Гонконгом и Макао.

То есть боролись, как выяснилось, не с тем и не так, что привело к тотальному поражению социализма на всех фронтах.

Но (это всё, повторюсь, была присказка!), с другой стороны, при всем при том произошло совершенно невероятное: нечаянно оказалось нащупано главное и ключевое — устранение несправедливого неравенства, свойственного именно капитализму.

Причем неравенства даже не вследствие «частной собственности на средства производства», ведь неудачливые предприниматели в капстранах достаточно часто разорялись и сравнивались с нищими.

Не было основной причиной неравенства и различие в способностях, поскольку гении могли прозябать, а достаточно бездарные — процветать.

Неравенство возникало в основном совершенно тупо и банально — по воле Случая. Именно он, Случай, оказался весомее и собственности, и способностей, и труда, и их всех вместе взятых, это было столь же несправедливо, сколь и неэффективно, хотя до поры до времени эффект могло давать.

Именно от случайного, но колоссального и ничем не ограниченного неравенства доходов, их практически ничем не оправданной фантастической дифференциации произошло расслоение общества на совершенно разные по уровню жизни гигантские группы.

Только это и породило такие взаимопереплетающиеся неизбежные следствия, как, например, коррупция и внешнее управление. Разный уровень жизни вызвал у одних желание его во что бы то ни стало сохранить — в сочетании с возможностью это сделать, а у других — невозможность защититься. Так коррупция победила государство, которое стало разлагаться, а слабые страны стали подчиняться более сильным, где государство исчезало не так стремительно.

Но и более сильные державы имели или имеют до сих пор преимущество чисто временное: там разложение просто не столь интенсивно, но даже в США государство подменено в большинстве главных функций Федеральной резервной системой — частным «национальным банком», и самое интересное там еще впереди: один из очередных регулярных кризисов похоронит многое. Ведь чудо — казалось бы, долгоиграющее — с давно не обеспеченным долларом, который держится в самом прямом смысле на честном слове, никак не может быть вечным, и весь вопрос лишь в том, когда именно всё это рухнет.

Более сильные, чем другие, страны спасаются пока только тем, что успели достичь более высокого уровня жизни, и это временно нивелирует накапливающиеся изъяны.

Дольше всего протянут те, где ближе к оптимальному сочетание отсутствия уравниловки, которое обеспечивает интерес, эффективность и развитие, с отсутствием и противоположного — излишней, неоправданной дифференциации доходов, только такое сочетание и дает возможность социальной защиты менее оплачиваемых за счет недоведения такой дифференциации до абсурда.

Ведь необходимым различие доходов является вовсе не в такой степени, как это имеет место: для поддержания интереса → эффективности → развития достаточно и гораздо меньшей дифференциации, чем в десятки тысяч раз. Чем ближе такое различие к некоему оптимальному значению, тем общество, которому удалось его достичь, долговечнее.

Чтоб алкоголь подействовал, совсем не обязательно доходить до дури и рвоты; именно доза, как учил Парацельс, превращает лекарство в яд.

В математике, между прочим, «золотое число» гармонии известно (его еще называют «золотым сечением»), в науке и искусстве это число (примерно 1,618) великолепно применяется; однако вряд ли «идеальный» уровень допустимой дифференциации доходов может иметь столь же точное количественное выражение.

Видимо, если по госзарплатам соотношение между максимальной и минимальной должно быть где-то на уровне до 10–20 раз, то вообще по личным доходам (не обязательно от государства) можно уже говорить об отличии в 100–200 раз.

Следует только иметь в виду, что при любом ограничении разрешенной дифференциации самые крупные капиталы из такой страны уплывут за рубеж. Не уверен, правда, что это так плохо, как может показаться. Дело в том, что не гигантские предприятия спасают сейчас страны.

Но перед тем, как перейти к главному выводу, заодно уж попутно замечу: проблема тут вовсе не в самом институте денег: важна не форма выражения неравенства, а само неравенство (в материале «Деньги наоборот» я описывал достаточно подробно, что если бы при покупке деньги не платили, а наоборот — давали бы в придачу к товару, труд же оплачивали бы не выдачей денег, а предоставлением права их сдать, то от этого бы ничего не поменялось).

Каким бы ни был условный эквивалент (доллары, участки на Луне, время и т. д.), в какую бы страну он ни переходил при всевозможных операциях, это всегда всё равно почва для неравенства, и значение имеет не то, что именно признано условным «мерилом», а допустимое количественное отличие.

Доводя его до абсурдного уровня, общество доводит до абсурда и себя.

Ну а по «специфике строя» ближе всего к гармонии у нас было (возможно!) при НЭПе (речь, конечно, не об абсолютном уровне жизни — он может расти бесконечно, а именно о пропорциях и только о них!).

Но наиболее мощный пример — это современный (начиная с «верного бухаринца» Дэн Сяопина) Китай.

Да, там есть миллионеры. Но не они вытягивают страну. И Китай, и все те страны, которые экономически уцелеют, вытянет малый бизнес с той самой дифференциацией, достаточной для процветания, но недостаточной для потери страной государственности и возможности защитить тех, у кого не получилось удачно себя реализовать — в силу самых разных причин.

Мелкобуржуазное общество «лавочников» обязано доказать свою эффективность. «Limited» (Ltd) — это ограничение не столько ответственности, сколько дифференциации доходов, допрыгивающей уже до общественно-смертельного уровня.

Не олигархат, а многоукладность, при которой место должно найтись каждому, стала бы лучшей гарантией и от убивающего чрезмерного неравенства, и от нестабильности.