Богатых просят поделиться

Нынче такие воззрения меняются, поскольку находится все больше доказательств того, что противостояние между богатыми и бедными готовит собой почву для экономических потерь. Эра супертолстосумов «Для высокоразвитых экономик большое неравенство в доходах является причиной многочисленных проблем», — убежден Адэр Тернер, глава FSA, государственного органа, контролирующего британский рынок финансовых услуг. Действительно, за минувшие десятилетия резко увеличилась диспропорция в доходах населения — прежде всего в США. Речь уже идет о пропасти не между богатыми и бедными, а между супербогачами и остальной большой частью общества. Экономисты, говоря о таких супербогачах, даже стали употреблять выражение «топ-один процент», подразумевая под ним группу людей, более богатых, чем 99% остальных жителей страны. В США сегодня к ней относятся те, кто зарабатывает более $368 тыс. в год. Статистические данные свидетельствуют: в последние десятилетия сильно возросло лишь количество супербогачей, занимающих самые верхние места в пирамиде доходов населения. В период с 1993 по 2008 год реальный доход этих сверхсостоятельных людей ежегодно возрастал приблизительно на 4%, в то время как для остальной части американцев он увеличивался всего лишь на 0,75%. На людей, которые богаче, чем остальные 99% населения США, сегодня приходится около 20% совокупного дохода населения. Еще в конце 1970-х эта цифра не дотягивала до 10%. Однако, наблюдая за ростом благосостояния богатых, никто пока не видит, чтобы вслед за этим повышалось благосостояние и других членов общества. Добавляют сомнений в том, что такое вообще возможно, и эмпирические исследования. Так, группа ученых во главе с Дэном Эндрюсом из Гарвардского университета изучала связь между неравенством и экономическим ростом на примере двенадцати индустриальных государств в период с 1905 по 2000 год. «Мы не обнаружили системной зависимости между уровнем дохода богатых людей и экономическим ростом», — заключили ученые. В то же время множатся признаки того, что слишком большое неравенство в доходах среди разных слоев общества оборачивается социально-экономическими проблемами. Британские эпидемиологи Ричард Уилкинсон и Кейт Пикетт доказывают в своей книге «Уровень духа», увидевшей свет в 2009 году, что практически все социальное и общественное зло находится в тесной взаимосвязи с моделью распределения доходов, действующей в той или иной стране. Так, криминальная обстановка и ситуация с наркоманией в стране тем серьезнее, чем большей является в ней пропасть между богатством и бедностью. Вполне возможно, что неравенство, о котором идет речь, послужило причиной недавнего финансового и экономического кризиса. Этот тезис отстаивает Рагурам Раджан, бывший главный экономист Международного валютного фонда. По его словам, США пытались преодолеть разрыв между богатыми и бедными с помощью дешевых денег и доступных кредитов, поскольку традиционные инструменты экономической политики — высокие налоги для состоятельных и прямые субсидии для малообеспеченных слоев населения — еще в 1980-х годах стали непопулярными. «Политики пытались помочь бедной части населения получить в собственность недвижимость, чтобы люди забыли о том, что их доходы не растут. Вот и стали стимулировать покупки. Сделать это было проще и быстрее, чем дать населению достойное образование и тем самым предоставить шансы подняться по социальной лестнице. Граждане легко получали кредиты, цены на жилье поднимались, люди чувствовали себя богачами, продолжали жить в долг и на широкую ногу. И потому они меньше задумывались над тем, что их заработки перестали расти», — цитирует Раджана московский журнал «Профиль». Экономисты МВФ Майкл Камгоф и Ромэн Рансьер подкрепили эти аргументы теоретической моделью. В ней они показывают: рост неравенства в доходах может привести к тому, что самые бедные слои будут все настойчивее пытаться повысить свой жизненный стандарт с помощью кредитов. В длительной перспективе такая ситуация обязательно дестабилизирует финансовую систему, сделает ее уязвимой для кризисов. По их мнению, проблема решается с помощью традиционной социальной политики — если государство перераспределяет доходы населения, оно таким образом содействует стабилизации экономики. Революционная ситуация назрела? В свете всего вышеизложенного логично предположить, что ситуация вопиющего неравенства в доходах неизбежно должна решиться если не революционным путем, то через проведение глобальных реформ. Известный немецко-американо-австралийский политический философ Томас Погге считает такие реформы крайне актуальными. По его мнению, бедность, нужда являются несправедливостью, поэтому их следует искоренить. Но ведь бедность существовала всегда? Да, говорит Погге, однако нынешняя громадная пропасть между богатством и бедностью — исторически уникальное явление, причиной которого является несправедливый мировой порядок. Но разве свободный рынок не доказывал, что может эффективно устранять крайнюю бедность, например в Китае? Лишь отчасти, утверждает Погге. Рынок, по его словам, он одновременно создал новую несправедливость. Погге убежден: чтобы произошла новая мировая революция, нужно провести маленькие реформы. Для того чтобы вывести из-под черты бедности людей, живущих менее чем на два доллара в день, нужно около $300 млрд. Огромная сумма? Ничуть, если учесть, что она составляет всего 0,6% совокупного дохода населения мира и гораздо ниже той, которую США выделяют на свои вооруженные силы. При этом о перераспределении доходов речь не идет — нужно так изменить рыночные и институциональные структуры, чтобы от этого выиграли беднейшие из беднейших. Или вот еще. Чтобы искоренить бедность в мире, наиболее индустриально развитым странам следует ограничить свои жизненные стандарты всего на 1%, не более. «Неужто и правда нереально надеяться, что жителей богатых стран можно подвигнуть к тому, чтобы принять такую реформу?» — задается вопросом Погге. По мнению философа, хотя мировой экономический кризис и ухудшил общее положение, с другой стороны подул ветерок перемен. Гегемония неолиберализма миновала, а экономисты, которые возомнили себя теологами и во весь голос оправдывали мировое зло, теперь притихли. Ситуация снова стала открытой, и теперь, как говорит философ, можно «целенаправленно пускать в ход невидимую силу этической необходимости».