Украинцы и Запад

Если поискать слово, которым бывший советский человек, даже если ему 20 лет, определяет западного, то это будет «самомнение». Привратник несёт себя по жизни, как особа царской крови. Так мы воспринимаем их чувство собственного достоинства, которое они впитывают с молоком матери-Европы. Европеец не имеет в своей подкорке записей о временах рабства, наш — о временах свободы. Запад — это столетия законности, Украина, хоть она и не Россия, — произвол. Вслух эту разницу называет редко кто, но чувствуют все, потому так и рвётся на Запад всё мало-мальски одарённое и жизнеспособное. Правда, оказавшись там, кто-то невольно вспоминает плюсы рабской жизни, патриархальную простоту, «теплоту хлева» (выражение Безансона) — и ловит себя иногда на том, что скучает по дому. Можно слышать, что равнодушно-спесивое отношение к Западу должно помочь украинцам сохранить некоторое своеобразие своей жизни, характера, культуры. Ой, вряд ли! Уже выросло, по существу, безнациональное поколение. Оно ничего не знает о прошлом своей страны, как и любой другой, не является носителем какой-либо культуры. Этим людям всё равно, где жить. Если хватает усердия выучить английский язык (а без других можно обойтись), они легко приживаются где угодно, но нередко жалуются на местных: они, мол, скучны, холодны, фальшивы. Приятное и продуктивное общение невозможно, если у людей нет заведомого согласия по вопросам, которые как раз поэтому не включаются в разговоры. На Западе, например, не спорят о «природном» призвании женщины. Училка, которая завела бы об этом речь со старшеклассницами, могла бы потерять место или/и приобрести репутацию городской сумасшедшей. В Украине, особенно в её глубинке, — наоборот: заметный упор на «гендерное», а по сути, современное демократическое воспитание явился бы очевидным признаком неблагонадёжности или чокнутости. Ясно, что диким капитализм в Украине не останется, но пребывать в нынешнем состоянии будет долго. Несколько просвещённых одиночек мечтают в связи с этим о новом хождении в народ. Раз работа предстоит на десятилетия, говорят они между собой, то надо забыть о взрослых — они уже потеряны. Всё внимание — юному поколению. Так или иначе оно будет охвачено, если не схвачено и присвоено, Западом. Так пусть он получит доброкачественный материал! Идите в детские сады, школы, вузы. Если за десять лет вас примут и полюбят десять человек — это совсем немало. Теория малых дел? Да. Как над нею ни издевайся, а лучшей всё-таки нет. И верное доказательство — то, что она остаётся уделом подвижников. В наше время, правда, подвижничество на почве народного просвещения — не лишения, а просто отказ от тщеславия.