Усиление украинских переговорщиков по Донбассу: почему это не сработает и даже может быть опасно

Руководитель Офиса президента Украины (ОП) Андрей Ермак сообщил, что для ускорения минского процесса президент Владимир Зеленский подписал указ, согласно которому представительство Украины в ТКГ существенно повышено. 

В частности, заместителем руководителя украинской делегации в ТКГ (им является второй президент Украины Леонид Кучма) назначен вице-премьер - министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Алексей Резников. На уровне подгрупп Украину представляют заместители министров или народные депутаты - председатели профильных комитетов Верховной Рады.

Вот, что думает по этому поводу Дмитрий Громаков:

«Повышение уровня представительства Украины в рабочих группах ТКГ повышает легитимацию принятых решений и уровень ответственности украинских представителей за принятые решения.

Таким образом, Офис президента пытается распределить ответственность за достигнутые договоренности между всеми участниками – и Кабмином, и парламентом.

С точки зрения скорости принятия решений и главное – их реализации – это не приведет к ускорению каких либо процессов урегулирования, в силу того, что у ОП нет четкой формулы политического урегулирования конфликта между Киевом и Москвой. Отсутствие стратегического решения по сути самого конфликта не может запустить и базовые процессы, деоккупации территорий и их реинтеграции.

Ведь в нарушенной ролевой логике конфликта, когда фактический агрессор находится в роли посредника, невозможно найти и выстроить эффективных инструментов разрешения конфликта.

Сама же тема «Минска» сегодня настолько токсична, что в случае начала реализации политической части протокола, в сложившейся конфигурации переговорщиков, Украина рискует потерять легитимность всех ветвей власти одновременно.

Все прекрасно понимают, что движение по «букве» Минских договоренностей – это путь к очередному социальному протесту и конфликту между властью и гражданами, которые кровью оплатили свое право на позицию и интересы в этих переговорах. И, на мой взгляд, это самый большой риск происходящего.

Если мы вспомним историю последнего Майдана, то в условиях банкротства исполнительной ветви власти в лице президента и Кабмина, всю конструкцию удержал парламент. В ситуации очередного кризиса парламент также утрачивает свою легитимность – и фактически обнуляется легитимность центра, что приведет к региональному «параду суверенитетов», первые ласточки которого мы наблюдаем в противостоянии центра и регионов вокруг карантинных мер.

Единственный вариант, оправдывающий усиление украинской группы чиновниками, это требование зеркального усиления и группы российских переговорщиков. Однако Кремль уже заявил, что не будет менять состав участников. Это, конечно, дает нам преимущество в разговорах с западными партнерами про «нежелание РФ решать конфликт по сути». Но мы опять нарушаем баланс внутри переговорной группы – и ставим себя в более уязвимое положение. Потому как на уровне рабочих групп нашим официальным чиновникам придется говорить с представителями ОРДЛО напрямую, решая текущие вопросы – от обмена пленными до организации работы КПВВ.

С другой стороны, отсутствие четких директив на переговоры приведет к хаотизации процесса. Ведь количество переговорщиков увеличится, а механизмов контроля за договоренностями и их исполнением на сегодня наша сторона так и не выработала. Достаточно посмотреть на ситуации в зонах отведения у Станицы Луганской и Золотого, где никаких политических, дипломатических, военных или других официальных действий с украинской стороны на действия оккупационных администраций мы так и не увидели. Ни по будке оккупантов на мосту у Станицы Луганской, ни по обстрелам на участке №3 разведения сторон в Золотом, ни по формированию обменных списков (ведь главным условием попадания в обменные списки для наших пленных было согласие на сотрудничество со спецслужбами РФ).

Неспособность украинской стороны адекватно или институционально реагировать на все риски и вызовы ставит под сомнение эффективность усиления переговорной группы на фоне практического бездействия российской стороны».