Театр Фарион

Из письма: «Узнал из СМИ, что второе лицо в партии «Свобода» Ирина Фарион отказывается от русского как языка межнационального общения. Даже с иностранцами, знающими русский... Она призывает украинцев прерывать с аристократической усмешкой каждого, кто обратится к ним по-русски: «Простите, но я вас не понимаю. Прошу со мной говорить на государственном языке». Хм, пожалуй, возьму с неё пример. Когда поеду в Кению, вместо того чтобы пользоваться отвратительным мне языком оккупантов всего мира — английским, попытаюсь раздобыть русско-суахильский разговорник.

Да, дорогой, на наших глазах уже не первый год разыгрывается эта жизнь — жизнь как театр одного актёра, он же сочинитель пьесы и режиссёр. Недоброжелатель скажет: жизнь как кривлянье, кувырканье, весь вечер на арене. На языке, который вы забудете на время пребывания в Кении, это называется performance. Чем свободнее общество, тем больше там простора для желающих как-нибудь привлечь внимание к себе и заодно — к какому-нибудь делу, поноситься с неким протестом и/или проектом, напялить на себя ту или иную личину (а она и прирастёт). Личины бывают самые разные, тут изобретательность не знает удержу. Общее одно: это — игра. Человек — существо всё ещё, к счастью, играющее. Таких хватало среди святых всякого рода, даже отцов-пустынников и страстотерпцев. Не турусы не колёсах, а игра до полной гибели всерьёз. Но всё равно — игра. У Театра Фарион уже имеется своя история, заботливо копятся легенды и предания. У примадонны есть, по её слову, любимый человек. Однажды на отдыхе в Турции он заболел. Врач-турок понимал по-русски, но больной, несмотря на 39, вынул украинско-турецкий словарь и стал рассказывать о своих страданиях на языке страны пребывания. Турок так умилился, что не взял с него денег. Своя Фарион была у каждой нации, которой выпала сходная с украинской судьба, — нации или сословия, как было с российским высшим светом чуть ли не до конца ХIХ века. Языком этого класса был французский, где-то — в помеси с нижегородским, но чем дальше, тем чаще появлялись оригиналы, вызывающе калякавшие только по-русски. Часто это были суровые и весьма почтенные барыни. Для Театра Фарион крайне важно, чтобы правильно вели себя зрители. Русский должен яриться, украинский — устыжаться, восхищаться и назавтра превращать в театр собственную жизнь. Для такого театра смертельно одно: современное всёдозволяющее буржуазно-демократическое благодушие публики. Такого благодушия в Украине, как и в России, не дождаться ещё долго, и это печально. Но есть и плюс. Каждый русский, открывший при посещении этого театра, что Украина есть нечто отдельное от России, — победа примадонны, оправдывает все её репутационные жертвы. И посему — браво, госпожа Фарион! Браво и — бис!