Усталость металла

Украину подстерегает та же угроза номер один, что и Россию: потеря управляемости. Это когда нижестоящие перестают подчиняться вышестоящим. Ничего более страшного для правителей нет. Это начинается в России. Во главе правительства никто и звать его никак. Президент ничего не делает, боясь, что его приказы не будут исполняться. Вельможи, они же главные воры, в количестве примерно двух тысяч человек заняты шкурными делами или пребывают в ступоре от страха за себя и за свои деньги, которые, как вдруг оказалось, не могут чувствовать себя в безопасности за бугром, на что были все надежды.

В такие исторические минуты становится пронзительно ясно, что власть является властью лишь постольку, поскольку её молчаливо признают подвластные. В своё время потеря управляемости привела к падению Николая Второго. Демократическое Временное правительство не смогло восстановить управляемость, и это позволило взяться за дело большевикам. Потеря управляемости стала непосредственной причиной развала СССР. Чиновничество выходит из подчинения в двух случаях. 1. Если альфа-самец явно слаб. 2. Если он не может защитить от неприятностей, сопряжённых с исполнением его приказов. Что касается населения, то здесь прибавляется случай №3: если вождь со своими приближёнными осточертел людям так, что они теряют головы: хай гірше, аби інше. Интересен случай №4. И альфа-самец силён, и защитить номенклатуру от неприятностей он в состоянии: например, пришлёт карателей для усмирения местного бунта, и не так уж он осточертел людям. А потеря управляемости наступает! Без всяких видимых причин. Напрашивается сравнение с усталостью металла. Это когда госаппарату, обществу, населению — всем надоело бестолковое правление, просто бестолковое. Обычно это бывает, когда первое лицо оказывается явно не на своём месте. Раньше всех устают от него ближайшие. Вспомним хотя бы Николашу. За потерей управляемости следует анархия. Она может быть краткой или длительной, после чего одно из двух: или диктатура, или демократия. Диктатура, в свою очередь, бывает скоротечной или долгой, после чего наступает демократия. С демократией после анархии несколько иначе. Если она не устоит, то сменится диктатурой, иного не дано, это понятно, но если устоит и продержится более-менее долго, то останется навсегда. Анархия не обязательно бывает такой страшной, какой пугают друг друга и население те, что бояться стать первыми пострадавшими. Такой ли уж страшной была она, например, в 1991 году? Трудности жизни были серьёзные, отрицать это невозможно, но они были связаны не с потерей управляемости, а с крушением абсурдной плановой экономики. Для возникновения естественных хозяйственных связей потребовалось время, оказавшееся в целом далеко не таким трагичным, каким могло бы быть.