Кроткие койоты

Сегодня образованные участники литературно-политической борьбы предпочитают вести себя более осторожно. Мало кто из них решается нападать на всё общество без разбора, следуя Григорию Саввичу Сковороде. Даже к панам не обращаются так уверенно, как Тарас Шевченко («Схаменіться, будьте люди...»). Самый политизированный человек в стране, поэтесса Лина Костенко, кажется, не случайно вложила своё беспощадное отрицание украинской действительности в уста героя, который назван «Самашедчим». Она, видимо, почувствовала, что, при всём согласии с ним, от него лучше отстраниться. Не хватало ещё, чтобы и автора сочли городским сумасшедшим, — такой угадывается резон. Что же изменилось за сто лет? А то, что за это время мы заметно продвинулись в изучении общественных устройств. Десяток новых наук и научных дисциплин снабдили нас такими знаниями о сотрудничестве и соперничестве двуногих, сбитых в общества разного толка, что мы больше не рискуем потешать Творца своим залихватским порицанием результатов его труда. Запас знаний, как известно, есть круг, за которым простирается поле незнания. Мал круг — невелика в наших глазах и эта Terra Incognita. Круг нашего знания стал таким большим, что мы просто подавлены сознанием своего незнания. Много знания — много скорби, как говорит Писание. Плюс поразительно неоднозначный опыт человечества. Берём богатейшую страну на Земле и находим несчастнейшее, по его самоощущению, население. Она стала самой богатой, жёстко и спокойно подавляя демократические начала и позывы. Не молится на них и сегодня. Вот какие тут связи и зависимости? А чёрт их знает. Другие-то страны убедились, что без свободы невозможен достаток, а достаток, в свою очередь, делает людей более довольными жизнью. Здесь же всё наоборот. А сколько нищих стран, население которых поражает нас беспечностью, что ещё можно понять, и жизнерадостностью, что уже требует исследования и размышления!