Экономические чудеса из политического сора

В поисках философского камня

В это сложно поверить, но, по крайней мере, в одном рейтинге, составленном The Economist, Украина в первой десятке соседствует с такими странами, как Гонконг, Сингапур и Тайвань. Наша страна занимает четвертую строчку в рейтинге стран с "кумовской экономикой", по‑английски — crony capitalism, стран, в которых успех в бизнесе зависит от личных связей бизнесменов с госчиновниками.

К сожалению украинцев, на этом для нашей страны и заканчиваются ассоциации с "азиатскими тиграми", но не попытки найти в их новейшей истории рецепты реформ, приводящих страну к процветанию.

Поиск готовых рецептов "экономического чуда" — давняя украинская страсть, явно свидетельствующая и об определенном инфантилизме общества, и о довольно упрощенном взгляде на мировую историю. В 1990‑е у всех на устах был опыт Японии и Германии. Чуть позже заговорили о Чили (в связи с чем участились мечты о "сильной руке") и "азиатских тиграх". Пока Украина выбирала рецепты, "чудеса" произошли сразу на западной границе — в Польше, Чехии и Словакии, а потом частично и в Грузии. Сегодня в тренде именно грузинский опыт, а также Сингапур. С последним все довольно просто: правивший городом-государством Ли Куан Ю стал автором бестселлера "Из третьего мира — в первый" — потому-то его чаще всего и цитируют.

На самом деле "экономических чудес" во второй половине XX века произошло гораздо больше. Навскидку можно перечислить такие феномены, как "славное тридцатилетие" во Франции, "рекордные годы" в Швеции и даже греческое, испанское и итальянское "чудеса". Правда, о них реформаторы, черпающие вдохновение в зарубежном опыте, предпочитают не вспоминать. Тоже понятно почему: сегодняшнее состояние большинства ранее демонстрировавших взрывной рост экономик оставляет желать лучшего.

На этом фоне опыт "тигров" выглядит куда более привлекательно — за исключением несчастливых для всей мировой экономики 1998-го и 2008‑го, они не знали слишком резких падений, демонстрируя довольно стабильный рост. Более того, последние события в Гонконге не могут не привлечь пристальное внимание к региону. И особый интерес в этом ключе представляет Тайвань — государство с уникальным опытом построения успешной экономики. Можно сказать, что факторы, по отдельности способные погубить любую страну, в причудливом соединении помогли Тайваню выбиться в мировые лидеры.

Враги и друзья

В 1949 году, когда партия Гоминьдан потеряла контроль над континентальным Китаем, проиграв коммунистам Мао Цзэдуна длившуюся свыше двадцати лет гражданскую войну, лидером Гоминьдана Чан Кайши было принято решением об эвакуации на Тайвань. Всего на остров переправилось около 2 млн. человек — представителей "старого режима" и сочувствующих. Их судьба представлялась довольно незавидной — маоисты были готовы добить "контру", но помог случай: началась война в Корее, участие в которой была вынуждена принять и Китайская Народная Республика. Воевать на два фронта Мао счел нецелесообразным, и Тайвань (официальное название — Китайская Республика) получил передышку.

Впоследствии возник дипломатический казус: ведь именно укрывшееся на Тайване правительство Чан Кайши являлось в глазах большинства стран мира легитимным правительством Китая (именно Тайвань заседал в ООН), а Мао признавали только коллеги по соцлагерю. Правительство в Тайбэе считало, что его власть распространяется на весь Китай, а в Пекине относились к Тайваню как к мятежной провинции.

Если бы не прямая поддержка США (и военная, и экономическая) и полученные от сверхдержавы гарантии безопасности, Тайвань, скорее всего, был бы оккупирован еще в середине века. Но, как известно, чрезмерное внимание Вашингтона к какой-либо стране не являлось гарантией ее процветания — особенно в эпоху холодной войны. Ведь Америка, исповедуя принцип "сукин сын, но наш сукин сын", тратила миллиарды долларов на поддержание довольно экзотических режимов по всему миру (и продолжает это делать до сих пор), и далеко не все из них — образцы эффективности. Но Тайвань сумел распорядиться полученными средствами разумно.

Впрочем, в 1971 году отношения между Вашингтоном и Пекином потеплели, и Тайвань лишился места в ООН, а список стран, официально поддерживающих с ним дипломатические отношения, насчитывает всего 22 государства (самым крупным из которых является Парагвай). Набирающий силу Пекин грозил разрывом дипломатических отношений с каждой столицей, которая поддерживала бы официальные отношения с Тайбэем: и с чисто меркантильной точки зрения Тайвань был менее предпочтителен. Более того, угроза вторжения с материка вынуждала островитян тратить колоссальные средства на оборону.

Но парадокс в том, что ни один из этих факторов не перечеркнул перспективы Тайваня. Отсутствие официальных дипмиссий было компенсировано так называемой народной дипломатией и созданием сети "экономических и культурных представительств" в странах мира.

Кроме всего прочего, у острова — колоссальная зависимость от внешнеэкономических партнеров: 50% ВВП дает экспорт, притом что страна критически зависима и от импорта.

Время военное, коррупция отечественная

Тайваню принадлежат два совершенно антидемократических рекорда. Во‑первых, 38 лет, дольше чем где бы то ни было, с 1949-го по 1987 год, на острове действовал режим военного положения. Во‑вторых, партия Гоминьдан, безраздельно правившая островом до окончания военного положения, а фактически — до 2000 года, заслужила славу очень коррумпированной организации. На пике могущества ее признали даже самой богатой политической партией планеты, оценив партийные активы в $10 млрд.

Но если о демократических свободах двум поколениям тайванцев оставалось только мечтать, то с экономическими — еще один парадокс — все обстояло совершенно иным образом. Коррупция — да, она существовала, но на самом высшем, а не низовом уровне. Государство (партия) принимало решение о том, кому выделить госсредства для поддержки крупного бизнеса, действительно небескорыстно, но при этом не занималось поборами с малого бизнеса. В начале нулевых малые и средние предприятия составляли 98% общего числа фирм, обеспечивая 65% стоимости экспорта и 78% занятости на острове. Кроме того, налоговая нагрузка на Тайване очень низка, фискальными методами перераспределяется лишь около 16% ВВП страны. В итоге в рейтингах экономической свободы, глобальной конкурентоспособности и ведения бизнеса Тайвань стабильно занимает место в первой двадцатке.

А вот что касается роли и вмешательства государства, то тут Тайвань является примером того, как на протяжении полувека можно менять приоритеты развития. Произошло это трижды.

Если в 50–60‑х годах все усилия были брошены на поддержку легкой промышленности (текстиль, мягкие игрушки и т.д.), то в 70‑е страна одной из первых сменила производственный тренд — во главе угла стала электроника. Удивительно, но Тайвань при этом не был (и сейчас не является) флагманом по части инноваций. Сборка, доведение "до ума" американских и японских технологий при отсутствии собственных прорывных разработок — фишка острова. Но к рубежу тысячелетий элите Тайваня (деловая сращена с политической, держим это в уме) стало ясно, что производство материнских плат и видеокарт — вчерашний день. Еще один поворот: "штамповка" микросхем была перенесена в Китай, с которым наконец-то наладились прагматичные отношения, а инвестиции переориентированы на Интернет (в 2002 году количество IP-адресов превысило число жителей острова) и LED-технологии. Результат: лицо экономики Тайваня — бренды HTC и Acer.

Алхимикам на заметку

Пример Тайваня — яркое свидетельство того, что ни политическая система, ни внешнеполитические обстоятельства, ни даже коррупционная составляющая могут быть не преградами, а подталкивающими к прогрессу факторами. Важнее — политическая воля. Лидеры Гоминьдана — кстати, власть после Чан Кайши наследовал его сын (!) Цзян Цзинго — могли пойти по пути "золотых унитазов". Но они предпочли выступить в роли инвесторов. Тем более — имея за плечами поддержку Вашингтона.

Опыт Тайваня — вовсе не пример для подражания и ни в коем случае не очередной "спасительный рецепт" для Украины. Его ценность в другом — он показывает, что универсальных рецептов не существует до такой степени, что коррупция, изоляция, экспортозависимость и кумовство тоже могут стать путем к экономическому процветанию. Кстати, и демократизация Тайваня как неизбежное следствие "экономического чуда" прошла вполне успешно.