Кто после Украины: десятилетие успешных революций

Вереница успешных восстаний против власти, начавшаяся в 2005 году с "революции тюльпанов" в Киргизии, стала главным политическим признаком начала нового ХХI века — такой плотной концентрации революций, как в 2005–2014 годах, в мире не наблюдалось более тридцати лет.

Исламский излом

После свержения и бегства в Белоруссию киргизского президента Аскара Акаева в 2011 году был смещен и сбежал в Саудовскую Аравию президент Туниса Зин эль-Абидин Бен Али. Затем был низложен и осужден президент Египта Хосни Мубарак. Сразу после египетского президента в том же году был свергнут и казнен Муаммар Каддафи, диктатор соседней Ливии.

В более мягком варианте в следующем 2012 году успехом завершилась революция в Йемене. Йеменский президент Абдалла Салех сложил все свои полномочия. Могло быть по‑другому, но в обмен на добровольную сдачу власти свергнутый диктатор получил от парламента своей страны иммунитет от преследований. Иммунитет был подкреплен гарантиями со стороны соседней Саудовской Аравии, которая с успехом провела посредническую миссию и заметно расширила и без того сильное влияние на йеменское государство.

В начале 2014 года дело революционных перемен продолжила Украина, а затем революционные перемены опять вернулись в арабский мир — в середине года регион от Алеппо в Сирии до города Тикрит в Ираке стал местом исламской революции. Над этой территорией в июне провозгласило свой суверенитет квазигосударство Исламский халифат. Уже через месяц, к началу сентября, обозначились главные противники этой революции — Иран и войска международной антитеррористической коалиции. Последняя на сегодня международная военная миссия была создана в британском Кардиффе тридцатью государствами мира. Их военная и дипломатическая коалиция стала апгрейдом миссии-предшественника, многолетней международной АТО "Несокрушимая свобода". Она активно проводилась в 2001–2013 годах против Аль-Каиды и дружественных ей сил на территории Западной Сахары, Афганистана, Пакистана, Филиппин, Сомали, а также в соседнем с Чечней Панкисском ущелье Грузии и отдельных районах Узбекистана. После революции на территориях Ирака и Сирии и возникновения там Исламского халифата конфигурация новой АТО кардинально изменилась. Квазигосударство, которое взяло под свой контроль не менее 35% всей территории Ирака и более 45% территории Сирии, отныне станет первоочередным объектом усилий международной АТО вместо Афганистана, Пакистана и Сомали.

Невтегазовые войны

Пока, с сентября по ноябрь, коалиция в ходе АТО уничтожила более 40 мини-НПЗ и крупнейший завод по производству газа-конденсата на территории Исламского халифата. Все это приведет к тому, что с 2015 года большинство транзита нефти и газа из Северного Ирака перестанет идти традиционным путем через трубопроводы и железной дорогой в ливанский порт Триполи и сирийские порты Тартус и Латакия. Десятки миллионов тонн добываемой в Ираке нефти и конденсата начнут обходить традиционные пути и поступать в порты союзной США Турции. Если не считать войны, в которой на территории Ирака и Сирии с обеих сторон задействованы сотни тысяч человек, пока такие перемены в логистике поставок нефти — главный реальный результат победившей на этих территориях исламской революции.

Транзит нефти и конденсата является привычным базисом развития экономики для всех без исключения государств этого региона. В самом ближайшем будущем уход обильных потоков нефтедолларов в Турцию неминуемо станет наиболее ощутимой экономической стороной революции Халифата. Стоит отметить, что свержение закостенелых деловых элит и ломка традиционной структуры экспортных доходов — это едва ли не единственная общая черта всех разношерстных революций, которые охватили мир в бурное десятилетие 2005–2014 годов. Киргизия, например, в результате "революции тюльпанов" была вынуждена сократить инвестиции в добычу золота, которая ранее занимала гипертрофированно высокую роль в экономике этой страны, принося ей до 80% всех экспортных доходов. В послереволюционные годы во многом благодаря усилению экспансии Китая структура доходов Киргизии начала выравниваться и утрачивать однобокость. В Египте "революция пирамид" обрушила валютные доходы от сферы услуг — туризма и экспорта рабочей силы в Саудовскую Аравию. Несколько десятилетий подряд эти статьи экспорта приносили Каиру валюты больше, чем суммарно Компания Суэцкого канала (КСК) и экспорт добываемых в Египте нефти и газа. Сейчас исключительно благодаря революции эти отрасли египетской экономики уверенно возвращают свое былое доминирование. Приоритетами Каира опять, как и в середине ХХ века, становятся новые проекты в добыче газа и трубопроводы, а также развитие судоремонтной и торговой инфраструктуры КСК. Египет, можно сказать, начал отворачиваться от чрезмерной глобализации и уделять больше внимания своему огромному внутреннему рынку. На нем кроме египетского текстиля и химикатов пока тотально доминирует импорт. В целом можно сказать, что Египту революция принесла избавление от чрезмерно завышенной роли сферы услуг и мягкую "реглобализацию", которая обещает увеличить долю промышленности в ВВП.

Позитив для экономики

В отличие от Египта Тунису и Йемену падение коррумпированных режимов принесло не "реглобализацию", а наоборот: бегство некогда правящих семейств привело к расширению спектра инвесторов, приходящих в главную, нефтегазодобывающую отрасль экономик этих стран. Ранее этот спектр был чрезвычайно узким. Он выглядел образцом фаворитизма, когда две-три любимые нефтегазовые компании диктаторов сковывали развитие всей отрасли. Ныне эти отрасли переживают инвестиционный бум, который дал Тунису и Йемену надежду избавить экономику от чрезмерной зависимости от капризной внешнеторговой конъюнктуры на продукцию монокультурного сельского хозяйства. Кофе и финики — это, конечно, стабильность. А рост добычи нефти и газа — это какие-то люди, неизвестные вождям аборигенов, и риск. Но зато это дает экономический рост.

Революция в Украине, как и в перечисленных странах, тоже грозит разрушить сложившуюся десятилетиями структуру валютных доходов — как известно, основными статьями украинского экспорта были нитраты и металлопрокат. Как кофе для Йемена и фосфаты и финики для Туниса, для Украины две промышленные "моностатьи" экспорта были символами стабильности. Хотя падение мировых цен на металл или нитраты оборачивалось для страны масштабными негативными последствиями. Такой парадокс. Вполне возможно, что выравнивание структуры украинского экспорта и расширение разнообразия его главных статей может стать главным следствием политических перемен в Украине.

Кроме коренного изменения структуры валютных доходов у всех государств революционного десятилетия 2005–2014 годов можно найти много общего и в других сферах. Прежде всего в сферах политических и социально-культурных. Ведь именно они отражают способность государства интегрироваться в сообщества более развитых, а не более отсталых государств. Но аккумулированная обществом взрывная реакция на коррупцию или отторжение им устаревающих экономических моделей развития — это, по всей видимости, самый надежный индикатор будущих революций. С помощью которого очень несложно обнаружить будущие эпицентры революционных перемен. Государствами революционного десятилетия их список явно не закончится.