Венская опера

Одежда никогда не была только защитой от холода. Как только двуногое ощутило в себе зачатки человека, одежда стала служить ему для общения с потусторонними силами. Первым делом было решено, что духам угодно, чтобы прикрывалась нагота. Отсюда видно, какоё значение придавалось всему, что связано с продолжением рода. Позже отличия в костюмах стали служить для обозначения членов своего племени. Отсюда — сказывающаяся до сих пор неприязнь ко всякому, кто прикинут не как все. Дикарский инстинкт предупреждает: это — чужой, он замышляет что-то недоброе, он может подорвать существующий порядок. Для советского общества 60-х годов потрясением явились стиляги: молодые люди, одевавшиеся так, как хотелось им, а не власти и окружающим. Узкие брюки, толстые подошвы. Их травили как врагов. Было извлечено из архивных ножен такое оружие, как указ Петра I: «Нами замечено, что на Невской першпективе недоросли отцов именитых в гишпанских камзолах и панталонах с мишурой щеголяют предерзко. Указую впредь оных щеголей со рвением превеликим вылавливать, сводить в тайную часть и бить кнутом по жопе, пока от гишпанских панталонов зело похабный вид не останется». В каком-нибудь музее будущего посетителей встретит восковая фигура братка первых послесоветских лет: фиолетовые тренировочные штаны, белые кеды, тяжёлая золотая цепь на пузе, бритая голова. Теперь экипировкой этого контингента занимаются специально обученные люди. Любое важное, с показом по ТВ, заседание выглядит как толковище серьёзных джентльменов. Хорошо пошитые костюмы, белые рубашки, галстуки. Нутро выдаёт только несуразная дороговизна всего. Несколько хуже с женским полом, рассказывают мастера. Соньку можно, конечно, экипировать, как особу голубой крови, но она обязательно что-нибудь добавит от себя — какую-нибудь рюшечку, блёстку, чтобы мужику всё было ясно с первого взгляда. Замаскировать Соньку вопреки её инстинкту в конце концов можно, но молчать-то вы её не заставите, и вот она уже небрежно роняет в присутствии обычных людей: «А я на эти выходные лечу в Венскую оперу». Помянутый указ не цитировался до конца, а там было и вот что: «Замечено также, что жены и девицы на ассамблеях являются, яко кикиморы одеты, надев на грязное фижмы из атласа, потеют гораздо, от чего гнусный запах разносят, приводя в смятение гостей иностранных. Указую впредь — перед ассамблеей мыться мылом в бане и следить за чистотой не только верхней робы, а также и исподней, дабы столь гнусной вонью не позорить жен и девиц российских». Соньку можно, конечно, экипировать, как особу голубой крови, но…