Нобель для Провидения

Это тем более печально, что в нынешнем году число претендентов на лавры примирителя людей и народов было подано рекордное число заявок — 259. Среди фаворитов с большей или меньшей степенью вероятности фигурировали пакистанская школьница, гинеколог из Демократической Республики Конго, шпион-отказник из США, австралийский разоблачитель, два президента — бывший американский и нынешний российский. Если подходить к критериям награждения формально, то как раз последний наиболее им соответствует. Устав премии гласит: лауреатом должно становиться «лицо, добившееся наибольших успехов либо сделавшее больше других в деле сплочения народов и сокращения численности действующих армий, а также за проведение мирных конгрессов и привлечение к ним внимания». Разумеется, о сплочении народов здесь говорить не приходится, да и процесс сокращения армии происходит не благодаря, а вопреки воле Кремля. Остается мирный конгресс: отказ Дамаска от химического оружия Москва разыграла хорошо. Вот только дело не зашло бы так далеко, кабы не уверенность Башара Хафезовича в поддержке Владимира Владимировича. Эта невозможность соответствовать одновременно и букве устава премии, и ее духу и лишила шансов всех нынешних номинантов. Повторять опыт с «педагогическим» награждением Лю Сяобо, «поощрительным» — Ясира Арафата или «авансовым» — Барака Обамы Нобелевский комитет, очевидно, не решился. И потому ему пришлось искать компромисс. С одной стороны — отметить бесспорную важность отказа от оружия массового поражения, а с другой — признать, что из тех, кто принимает решения, морального права на премию не имеет никто. Так что награждение ОЗХО стало метафорой благодарности Провидению: хоть и сделано доброе дело глобальной важности, но случилось оно как бы само собой, вопреки воле заинтересованных сторон.