Ха-ха – хохлы

Россия как государство не может существовать без внешних врагов. Это такая национальная политическая традиция — искать точку опоры для внутренней мобилизации вне страны. Враг может быть глобальным — Америка, или локальным — Грузия, а до недавнего времени — и Украина. Речь идет о некоем демонизированном в сознании российского общества государстве, которое прямо или косвенно оппонирует российской внешней политике. Наличие такого врага позволяет правящим элитам РФ обеспечивать не только концентрацию власти в Кремле, но и реализовывать масштабные социально-экономические эксперименты

ПАРАДИГМАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ДЛЯ УКРАИНЫ

В своем нынешнем виде стремление России искать внешнего врага для внутреннего потребления прямо проистекает из концепции "парадигмальной войны", которую в последнее время активно разрабатывает российское экспертное сообщество. Кремль даже выделяет на эту тематику президентские гранты.

По сути, "парадигмальная война" — модификация войны идеологической (в советском понимании этого термина). В отношении Грузии и Украины она проявляется как восприятие политическим классом РФ официальных Киева и Тбилиси в качестве идеологических оппонентов Москвы. Соответственно, гуманитарные инициативы украинского или грузинского руководства, трактовка ими событий своей истории, политического процесса, предложений в сфере безопасности воспринимаются Россией как идеологические проекты, направленные на легитимацию существующего ("прозападного" в представлении российской стороны) политического режима. И с этим идеологическим проектом необходимо всячески бороться, используя политтехнологический инструментарий. Достаточно упомянуть широкомасштабную кампанию по дискредитации всего грузинского и украинского — от политиков до языка и культуры, которую развернули российские СМИ.

Вся эта воинствующая риторика преследует двойную цель. Сформировать "белый-черно-белый формат": расщепить сознание человека на противоположности враг — друг, отвлекая тем самым от конструктивных соображений в отношении терминов развития демократии и взаимовыгодных двусторонних отношений. И — легитимировать наступательную стратегию РФ касательно постсоветского пространства. Речь идет об обосновании несостоятельности "антироссийских, проамериканских проектов", которые реализуются руководством "непророссийских" государств СНГ.

При этом российские стратеги дифференцированно подходят к определению враждебности. Например, Грузия и Украина рассматривались в качестве четко выраженных идеологических и военно-политических оппонентов России. Узбекистан и Азербайджан находились во второй группе, к ним применялся более мягкий инструментарий воздействия. Если против Грузии могли использовать гуманитарную интервенцию во время южноосетинского конфликта в 2008 году, а Украину сдерживали "парадигмальной войной", то в отношении Узбекистана российские СМИ в основном разыгрывают только карту "ущемления прав русскоязычных" и "переписывания истории".

Очевидно, что после наших президентских выборов и смены власти Украина переместится из врагов в оппоненты. Президентство Януковича (в силу ограниченности полномочий и внутриполитической нестабильности) не гарантирует полного выполнения требований, которые выдвигают российские политики к "дружественным" странам. По сути, эти критерии сформулированы Константином Затулиным в его программном прошлогоднем выступлении "Русскоязычная Украина: возможности и проблемы консолидации". В его интерпретации это: федерализация Украины, сохранение православного русско-украинского единства в лоне Московского патриархата, придание русскому языку статуса государственного, отказ от перспективы членства в НАТО, продление срока пребывания Черноморского флота в Крыму, нейтральный статус Украины.

Все эти требования невозможно выполнить, даже имея своего президента и премьер-министра. Они предполагают наличие конституционного большинства в Верховной Раде и внесения изменений в Основной Закон. "Регионалы" же не имеют таких возможностей. Да и в самой партии нет консолидированного мнения по этим вопросам.

Поэтому Украина будет рассматриваться как оппонент Москвы, а стратегия РФ в отношении нашей страны будет и дальше предусматривать элементы парадигмальных политтехнологий. Врагом мы быть перестанем, но другом пока не будем. Нас поставят на одну полку с Узбекистаном и Азербайджаном. А врагом останется Грузия — как минимум до их президентских выборов.

ХОХОЛ — ЭТО СМЕШНО

В последнее время в российских СМИ просматривается наличие заказа на формирование образа политического режима РФ в качестве наиболее стабильной и эффективной модели развития для всего постсоветского пространства. Пока в Центральной Азии и Беларуси существуют архаичные авторитарные режимы, Южный Кавказ лихорадит от этнополитических конфликтов, а в Украине и Молдове происходят перманентные выборы и нет стабильности, российская тандемократия позиционируется в качестве образца для подражания. Идеология модернизации, которую провозгласил президент Дмитрий Медведев, ориентирована, с одной стороны, на фасадную демократизацию политической системы, с другой — на централизацию власти и усиление полномочий федерального центра. В таких условиях наличие стабильных и демократических государств в СНГ выступает идеологическим вызовом для Москвы. Необходимо не просто дискредитировать модели национального государствостроения в соседних странах, но выставить их как несостоявшиеся или даже "смешные" образования.

Первым уровнем этого конструктора стало усиление критики нациостроительства в Грузии, Украине, Молдове, Узбекистане, Таджикистане и Казахстане. Российские эксперты не устают повторять тезис о кризисе националистической концепции формирования новых национальных мифов в странах СНГ. В ход идут кампании по дискредитации языковой политики, образовательных реформ, государственных исторических концепций. РАН даже выдала специальный циркуляр на предмет поиска фальсификаций и искривлений истории постсоветского пространства, а власти РФ приняли нормативные документы в части возможных санкций против тех государств, где не поддерживают официальную историческую политику Москвы.

Второй уровень — высмеивание политических и культурных модернизаций постсоветских государств. В отношении Украины это выглядит как формирование образа страны-абсурда или государства-карнавала, где политические процессы можно анализировать лишь с солидной долей иронии. Введение иронически-саркастической составляющей в оценку всего украинского призвано формировать имидж украинца в виде недалекого, завистливого хохла, который поддался на соблазн "американским салом". Украинская культура, искусство, музыка воспринимаются как вторичные по отношению к российским аналогам. Вредный украинец становится смешным и неопасным малороссом. Иными словами, возвращается советская парадигма.

В итоге конструируется пространство мифов, в котором центральное место занимает Россия с устойчивой и динамично развивающейся государственностью, "высокой" и популярной культурой. И есть все остальное постсоветское пространство, которое отстает в своем политическом и культурном развитии от Москвы. Отсюда вывод — Россия должна взвалить на себя цивилизаторскую миссию "белого человека" в отношении к национальным окраинам ушедшего в историю СССР. Легитимируется "зона ответственности" России за поддержку безопасности и стабильности в СНГ.

По материалам "Комментарии".