Кирилл Сазонов: Спадкоємець. Рецензія

Вставлю и я свои пять копеек в обсуждение фильма «Спадкоємець». Все-таки дончанин и журналист, много лет пристально следивший за региональным террариумом. Расскажу о тех аспектах, которые многим непонятны или не известны.

Начну с того, что Евгения Щербаня-младшего по-человечески жаль. Наверное, это очень непросто – осознавать себя сыном некогда богатейшего человека страны, но к 50-ти годам не иметь средств к существованию.  

Но правда в том, такой поворот был предопределен еще в 1996 году. Нужно понимать, что бизнес в 90-х – это не владение промышленными предприятиями, большая приватизация начнется гораздо позже – в начале нулевых. Бизнес 90-х это – это схемы с государственными на тот момент предприятиями, интеллигентно называемыми клирингом. Схему унаследовать невозможно, в ней нужно участвовать, нужно быть в теме. Евгений же был далек от бизнеса отца, просто наслаждался жизнью.

Не слышал, чтоб в Донецке когда-либо говорили, что детей Щербаня обидели. Его младший сын Руслан Щербань был в тот момент был совсем юн, но к отцовскому бизнесу намного ближе Евгения-младшего. Именно он представлял интересы семьи в переговорах о разделе финансовых активов с бывшими партнерами отца. Потом он около двадцати лет руководил отцовским банком «Капитал» и содержал Евгения. Но тот факт, что бывший наемный менеджер отца Сергей Тарута вдруг стал акционером ИСД и миллиардером, им не давал покоя давно.

В 2015 году в период общеизвестного банкопада НБУ «Капитал» признал неплатежеспособным и ликвидировал (Руслан, насколько известно, не согласен и судится с Нацбанком до сих пор). Денег однозначно стало меньше. И на Евгения-младшего тоже. В сложившейся непростой ситуации братья приняли разные решения – Евгений пошел ва-банк и публично потребовал от Таруты и Ахметова «миллиард», более прагматичный и осведомленный в деловых вопросах Руслан брата не поддержал. Семейная ссора в итоге выплеснулась в СМИ.

Будет интересно, конечно, посмотреть за развитием ситуации. Но в таком деле одних призывов к справедливости не хватит, у каждого она своя. Нужны документы и убедительные доказателства. Но то что Евгений не видит разницы между ИСД, выполнявшего в 90-х функции клирингового центра и ИСД, который с начала нулевых стал корпоративным центром частного металлургического холдинга – совершенно очевидно. И поэтому мне его жаль вдвойне.