Эксклюзив Посол Латвии в Украине: "У нас парламент – это не место для зарабатывания денег"

СПЕЦПРОЕКТ "Comm:Corp"

"Еще в 1985-м Латвию невозможно было представить независимой"

– Как живется послу Латвии в Украине?

– Очень неплохо живется, я здесь уже четвертый год. Первое, что мне сразу бросается на ум – наши страны отличаются этнически и религиозно, но все-таки существенных различий не имеют. В укладе жизни, в традициях... Вот заходишь здесь в супермаркет – перечень продукции, которая есть у вас, можно встретить и в наших магазинах. В целом ментально, по комфорту, я большого отличия от Риги, от Латвии не вижу. То есть, мне жить здесь очень легко, как дома. Возможно, частично это связано с тем, что нет языкового барьера. 

Мы ведь росли где-то на общих фильмах, общих мультфильмах. Есть еще все-таки какие-то деятели культуры, которых знаем и мы, и вы. Здесь, например, каждый раз спрашивают: "а как живется Раймонду Паулсу (выдающийся латвийский композитор, дирижер, пианист, – ред.)?", "что делает Хелмут Балдерис (известный в прошлом латвийский хоккеист, трехкратный чемпион мира в составе сборной СССР, — ред.)?". Я вот в Киеве встречаю Сергея Бубку (олимпийский чемпион 1988 года по прыжкам с шестом, – ред.), тоже вспоминаю какую-то юность. У меня мать в 70-х годах была в Украине на курсах. Были здесь недавно и увидели, что общежитие, в котором она жила тогда, стоит до сих пор. Мой дед родился в городе Могилев-Подольский. 

– Как вы проводите свободное время в Украине? Можете выделить какие-то любимые места, пабы, кинотеатры?

– Я очень много гуляю. Живу с супругой и маленькой дочкой. С дочкой гуляем в Мариинском парке. Когда супруги здесь нет, то по субботам и воскресеньям я километрами могу ходить. Обычно спускаюсь по Грушевского, поднимаюсь к Министерству иностранных дел, к Михайловскому собору, иду по Большой Житомирской, могу идти дальше и дальше… Тут комфортно, есть что посмотреть. Я накупил книги с историческими фотографиями Киева, нашел в Facebook "Клуб коренного киевлянина", смотрю старые фотографии царского времени, смотрю, как было и как сегодня выглядит. Какой собор был там, вместо "Салюта" стоял, где была Десятинная церковь… Когда приезжают латыши, то они думают, что я тут гид в целом по Киеву. Я стараюсь очень много читать, изучаю историю. Когда появляется новый объект, такой как пешеходный мост, сразу иду смотреть. Когда с Пейзажной аллеи появились новые ступеньки – тоже сразу посмотрел, как это все выглядит. 

Когда мы ездим по городам Украины, если приезжаем вечером, я утром всегда стараюсь выйти на прогулку. Понятно, что чаще всего получается поехать в Одессу и Львов. Львов для меня, не хочу никого обижать, очень интересный: сплетение культур, церкви… 

История Украины очень богата, очень часто ездим по городам Украины: Полтава, Харьков. На Донбассе часто бываю, раз в три месяца. Оказываем там гуманитарную помощь, встречаемся с людьми. 

У вас очень большой выбор пабов, ходим в ближайший. Там нас хорошо знают. Борщ у них очень классный, и шашлык. У нас латвийское представительство в Украине не очень большое, но мы стараемся проводить такие неформальные встречи. Его успели посетить министры, депутаты, разного рода политологи.

– А есть какой-то клуб послов разных стран?

– Конечно, мы все между собой общаемся. Формального клуба нет, но понятно, что больше всего связей с послами стран своего региона. Сегодня, например, мы встречались с послом Литвы и коллегой с посольства Эстонии. В пятницу мы проводим мероприятие на Михайловской площади касательно Балтийского пути, будет небольшая церемония. Когда пересекаются эти повестки дня, например, украинские должностные лица должны ехать. 

Какие-то общие подходы, какие-то общие проблематики, а за этим стоят исторические связи. Всегда будет больше контактов с балтийскими коллегами.

Очень много контактов с северными коллегами: шведами, датчанами. Мы часто используем потенциал семи стран, если идем на какие-то встречи с украинскими коллегами. Лучше идти всем вместе, а не по одному, и решать общие вопросы. Мы понимаем, что повестка дня очень активная. Больше всего общаемся с теми, с кем совпадает повестка дня.

– То есть, у вас в основном формальное общение? 

– Есть неформальное. Сейчас, например, коллега из Швеции уезжает, с которым я был знаком еще до Киева. Мы изредка встречаемся, посидеть, обсудить что-то. С балтийскими коллегами часто общаемся. Делали в посольстве мероприятие неофициально, приглашали литовских и эстонских коллег.  Неофициальную сторону общение тоже включает, все же люди. Не бывает же такого, что все только и сидят в офисах и думают о делах.

– Как вы стали послом? Мечтали об этом с детства или так судьба повернулась?

– Мне была интересна дипломатия. К тому же я рос в период, когда восстанавливалась латвийская государственность – конец 80-х — 90-е годы. У нас же проходили многотысячные демонстрации, кстати, на днях будет 30-летие Балтийского пути (23 августа 1989 года жители Литвы, Латвии и Эстонии выстроили живую цепь длиной около 670 км, в акции, приуроченной к 50-летию подписания пакта Молотова-Риббентропа приняли участие до 2 млн человек, – ред.). Вот я жил в период очень эмоциональный. Мы хотели восстановить свое государство и меня уже в то время начало интересовать все, что касалось истории и политики. Я пришел в Министерство иностранных дел Латвии в 1996 году, еще на буре вот этого желания помочь государству и это было осознанно.

– Читал недавно про Франклина Рузвельта: оказывается, ему мама с 6 лет говорила, что он станет президентом. И она не просто говорила, а воспитывала его в этом русле… Вас мама не готовила в дипломаты с детства, случайно?

– Я родился в 1974 году и если бы в 80-е мне кто-то сказал, что я буду послом Латвии в Украине, знаете… (смеется, – ред.) Наше включение в Советский Союз не признавала очень большая часть Западной Европы, США и так далее. С одной стороны кажется: 1940-й год и 1990-й – это 50 лет разницы. Но это все-таки два поколения. Когда мы восстановили независимость (в 1991 году, – ред.), были люди, которые еще помнили период 30-х годов, но им уже было 70-80 лет. Если бы кто-то в 1985-м году сказал, что через шесть лет Латвия будет снова независимой, в то время это было даже невозможно представить. Поэтому в начале 80-х моя мама ничего такого предположить не могла.

"В Латвии можно хоть весь месяц жить в сфере русского языка, но без знания латышского – ничего не достичь"

– К слову, о независимости. Как Вы думаете, почему Латвии удалось сбежать от России, а Украине не удается?

– Я думаю, что мы не по своей воле стали частью Советского Союза намного позже, чем Украина. У нас же после завершения освободительной борьбы независимость Латвии признала советская Россия (11 августа 1920 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и Латвией, в котором признается независимость Латвийской Республики, но уже 21 июля 1940 года Латвия в результате агрессивных действий СССР была провозглашена советской республикой, – ред.). И в соглашении было записано, что она навсегда отказываются от территории Латвии. Но вот эти 20 лет государственности сильно помогли. Понятно, что в период с 1940 по 1991 год ни о какой независимости мечтать мы не могли, национальные флаги были запрещены, любое диссидентство искоренялось, комитет госбезопасности следил за людьми, которые идут ставить цветы около политиков предвоенной Латвии. Контроль был очень серьезный.

Первая политическая демонстрация была 14 июня 1987 года. Тогда еще не говорили о независимости, но это был просто повод помянуть жертв репрессий. И потом это движение пошло "комом", начиная с создания Народного фронта и в результате все пришло к Балтийскому пути в 1989-м. Это был результат политического сигнала к восстановлению независимости. У нас эта идея независимости всегда оставалась где-то в уме людей. Были люди, которые видели, что такое независимая страна. Потом у нас была серьезнейшая эмиграция. Но люди, оставаясь в Канаде, США и других странах, поддерживали идею государственности Латвии, протестовали против оккупации страны Советским Союзом, поддерживали связи с правительствами разных стран. Мы были более подготовленными к восстановлению независимости, чем Украина. 

Второе – в глазах Запада мы отличались от других частей Советского Союза. То есть нас воспринимали как страну, которая восстановила независимость. Понятно, что играет роль и процесс размывания национальной идентичности, который в Украине был намного сильнее, чем в Латвии. Вы столкнулись с куда большей русификацией, чем балтийские народы, частично из-за того, что вы этнически, лингвистически, религиозно очень близки к русским. Но при этом всем, в 91-м году Украина хотела уйти из состава СССР и это исторический факт. Но нам в этом смысле было легче. 

– Одна, возможно, общая проблема Латвии и Украины – это русский язык. Как у вас решается языковая проблема?

– Фактически латыши, как и другие небольшие народы, лучше знают иностранные языки. Если сегодня посмотреть на статистику Евросоюза по знанию языков, латыши, литовцы, эстонцы находятся очень высоко. В то же время знание русского языка в Латвии, особенно среди старшего населения, остается на очень высоком уровне. 

– Сейчас вы запрещаете русский язык?

– Ничего не запрещается. Просто, например, я начал учить русский язык в первом классе, хотя и учился в латышской школе. А на сегодняшний день русский язык считается иностранным. При этом русский язык, несмотря на то, что Латвия – многонациональная страна, любой ученик школы может избрать в статусе национального. Понятно, что после 1991-го года знание русского языка, особенно среди молодежи, сильно упало. А знание английского, соответственно, выросло. Но здесь что нужно учитывать: люди хотят учиться в Швеции, Дании, Голландии. Они очень хорошо понимают, что без знания английского сегодня жить невозможно. Но, например, в сфере обслуживания без знания латышского и русского языков существовать очень трудно. То есть русский язык в Латвии существовал, существует и будет существовать. Есть школы, где происходит обучение на русском языке, есть программы даже на гостелевидении на русском языке… 

– К слову, готовясь к интервью, читал информацию в СМИ, что русские школы со следующего года закрывают, а без знания латышского языка люди не смогут продвигаться по карьерной лестнице. Это правда?

– Без знания латышского языка поступить в государственный университет было невозможно уже с начала 90-х годов. Но хочу заметить, что согласно социологическим данным, у молодежи, для которой родной язык русский, нет никаких проблем с латышским. Понятно, что для нас создание общего общества и лучших возможностей для представителей национальных меньшинств – очень важно. У нас и украинская школа есть, польские школы есть. Но мы хотим, чтобы будущий студент учился в Латвии.

В государственной сфере вся переписка ведется на латышском языке, как и в любом европейском государстве. То есть мы всегда будем оставаться многонациональным государством, но латышский всегда будет государственным языком и понятно, что это будет язык официального общения. Касательно же того, что происходит в частной жизни или что происходит в православной церкви в Латвии, которая преимущественно все-таки славянского происхождения – это государство регулировать не будет. 

Человек ведь все равно будет в семье разговаривать на русском языке, общаться со своими сверстниками он будет на русском, телевидение российское у нас в свободном доступе. Он может весь день, весь месяц жить в сфере русского языка, но если он хочет чего-то достичь в Латвии, то понятно, что без знания государственного языка он этого не сможет сделать. 

А частная сфера, конечно же, будет привлекать людей, которые могут говорить на русском языке, потому что если посмотреть на число туристов – россияне всегда на первом-втором месте. Украинцы, например, на 14-м месте. То есть русский язык никак не может пропасть из жизни Латвии. 

– Были ли у вас такие случаи, как у нас в парламенте, когда депутаты могут с трибуны выступать на русском языке?

– Нет, у нас такого нет. Я не помню, чтобы когда-то такое происходило. У вас же ситуация другая. Понимаете, у нас тот путь, который сегодня проходит Украина (закон про украинский язык) уже был пройден в начале 90-х годов. У нас был референдум в 2013-м году по поводу придания русскому языку какого-то статуса в стране. Но тогда три четверти проголосовали против этого. У нас в этой ситуации подобное в парламенте невозможно. Хотя у нас в парламенте минимум 20-25 депутатов имеют, так сказать, нелатышские корни. Они, может быть, говорят с акцентом, но понятно, что они всегда будут говорить на латышском языке. У вас в парламенте, как я вижу, это изредка получается. Я так понимаю, все зависит от того, кто в президиуме сидит на тот момент (смеется). 

– А если допустить такую ситуацию, что произошло бы?

– Я думаю, это был бы скандал. Было бы разбирательство в одной из комиссий парламента. Теоретически никогда исключать ничего невозможно, но практически я не вижу предпосылок к такому. 

"У нас парламент – это не место для зарабатывания денег"

– Как обстоят дела с предоставлением латвийского гражданства? Вы принципиально не пошли по пути той же России, которая попросту раздает паспорта тем, кто живет на ее территории?

– Мы исходили совсем из другого принципа. Латышский и эстонский случаи в определенном смысле уникальные. Мы исходили из того, что хотим воссоздать число тех граждан, которые жили на территории Латвии до 1940 года. Это не было основано на этническом смысле. Любой русский и белорус, который жил в нашей стране до 1940-го года автоматически становился гражданином Латвии и у него не спрашивалось знание латышского языка. Это был юридический вопрос. 

Мы исходили из идеи восстановления своей государственности. Понятно, что Россия нас за это критикует, но у нас с ней отличается понимание исторического прошлого. К сожалению, у России с очень многими странами отличаются взгляды на те или иные вещи (улыбается, – ред.). Но другие страны относятся к этому с пониманием, что доказывает – в мире мы не одни в этом смысле.

Мы дали возможность людям становиться гражданами Латвии. И экзамены для желающих получить гражданство на знания латышского языка, истории и конституции сдают более 90% людей. К тому же, если ты живешь в этой стране, знаешь язык, то сдать этот экзамен очень легко. Почему сегодня есть часть людей, которые не хотят становиться гражданами Латвии? Для них есть большой вопрос – они автоматически теряют безвизовый режим с Российской Федерацией. То есть если сегодня с паспортом негражданина он едет безвизово и в ЕС, и в Россию, то гражданин Латвии вынужден для поездки в РФ оформлять визу. Для них даже чисто психологически сложно идти и стоять в очереди около российского посольства.

– Кстати, у латвийских депутатов есть неприкосновенность? За ними сохраняется зарплата, если они перестают работать?

– У нас были случаи лишения мандатов депутатов парламента, на время разбирательств. Это не проблема. Разница может быть в том, что у вас часто человек, сидящий в парламенте, одновременно бизнесмен, имеет какое-то влияние, еще что-то и в результате пропадает работа законодателя. У нас очень часто после перевыборов парламента депутаты идут регистрироваться на безработных. У нас парламент – это не место для зарабатывания денег.

Наши депутаты предпочитают оформляться на бирже, как безработные и год получают среднестатистическую зарплату. Они могут продлить это на год, если пойдут на курсы повышения квалификации или на обучение.

Когда у нас уходит парламент, сразу начинается работа нового парламента. Понимаете, у нас все-таки устройство другое. Цена депутата в парламенте Латвии намного ниже цены депутата в парламенте Украины. Плюс, у нас пропорциональные списки и меняемые списки. По решению избирателя депутат может попасть с 20 на 1 место, а может скатиться с первого на двадцатое, у нас открытые списки. У нас нет мажоритарщиков.

Пропорциональная система – это плюс. Плюс в том, что ты знаешь, кто идет в этом списке, в этой партии. Также ты более-менее можешь прогнозировать, сколько людей в коалиции. Без соблюдения необходимой дисциплины могут исключить из партии, но мандат не теряешь. Депутаты сейчас подписывают письма, что откажутся от мандата, если их исключат из партии, но в реальности это не работает. Есть свои плюсы и свои минусы, но мне кажется, что это дает избирателю возможность более-менее контролировать этот список. 

– Как происходит финансирование партийной деятельности?

– У нас финансирование получают партии, которые получили на выборах 2% – государственное финансирование. Также у нас строго следят за расходом финансов, следит Бюро по предотвращению коррупции. Наверное, политическая борьба у нас происходит намного скучнее, чем у вас. 

Деятельность парламента, мне кажется, это та сфера, где мы могли бы очень во многом поделиться своим опытом. Но тут должно быть и желание самих партий, игроки должны принять условия игры. В Латвии в целом есть какое-то общее понимание и партии никогда не пойдут на какое-то грубое нарушение избирательного законодательства. 

"Латышам нравятся мелодии украинских исполнителей, они соответствуют их менталитету"

– Насколько часто выступают в Латвии украинские артисты? Кто популярен, кроме "95 квартала"? Есть те, кто собирает аншлаги?

– Мне кажется, аншлаги собирает Вакарчук (Святослав Вакарчук – лидер группы "Океан Эльзы", лидер партии "Голос", – ред.). Он, наверное, самый узнаваемый в Латвии и собирает десятки тысяч зрителей. У нас многие были. В этом году было рандеву Лаймы Вайкуле в Одессе. И она сделала это рандеву похоже на то, что она делает в Юрмале. Насколько я понимаю, такое же рандеву планируют делать и в следующем году. Монатик был, Тина Кароль… 

Центральная площадка в Латвии – это концертный зал "Дзинтари". Это море, сосны. Это известная площадка, где еще с 80-х годов все начиналось. Когда я прохожу по Риге, то вижу эти рекламы.

Макс Барских, еще кто-то приезжает… Их искусство известно, они едут туда точно так же, как сюда приезжают Brainstorm почти на регулярной основе. Осознают ли жители Латвии, что это на 100% украинский исполнитель, украинская группа – это уже другой вопрос. Но в целом они едут.

К слову, когда Лайма Вайкуле сделала концерт в Украине и в Юрмале, там на 80% были украинские исполнители. Она наверняка уже присмотрела, кого хотела бы пригласить на следующий год. Хотя Монатика не было в Одессе, а в Юрмале был. Оказывается, в Одессе ей подбирали артистов с украинской стороны. Я думаю, что на этом уровне все получилось хорошо. Есть группа "Да Гамма", она исполняет классическую музыку в новом стиле. Они как приехали один раз в Украину, сейчас в ноябре планируют тур по всей стране. Едут и ваши к нам, и наши к вам.

Мне кажется, латышам нравятся мелодии украинских исполнителей, они соответствуют их менталитету.

– А если говорить о классике (опера, балет), как часто ваши театры на гастроли приезжают?

– Пока я тут, были хоры, актеры, был актер Мартиньш Вилсонс (исполнял главную роль в фильме "Мираж", играл в фильме "Интердевочка", – ред.), Ивар Калныныш… Но обмена большими коллективам я в последние годы не видел, это вопрос финансирования. 

– Основные конкурентные преимущества Украины глазами посла Латвии. Какие бы вы выделили сильные стороны?

– Мне кажется, у вас абсолютно не использован туристический потенциал. Украина – это страна с традициями, историей, и вы могли бы привлекать за счет этого еще больше туристов. Пока в большей степени это делает Львов. Конечно, появляется вопрос относительно гостиниц, но он уже второстепенный. Нужно, чтобы о вас узнали намного больше, чем сейчас. Вы уже центр Восточной Европы, но вы могли бы использовать это намного лучше. 

Экономически… Понятно, что сельское хозяйство, учитывая качество ваших земельных ресурсов… у вас потенциал без ограничений.  У вас же есть даже космическая отрасль, у вас развивается военная промышленность, а еще вы, как и Латвия, находитесь на пересечении востока, запада, севера и юга, и вы могли бы активнее развивать транспортный коридор. 

Вы можете играть очень большую роль во всех транспортных, логистических проектах, все, что связывает Азию и Европу. Но без проведения реформ, реформ в соответствии с европейским пониманием, вы не сможете использовать этот потенциал. 

Юрис Пойканс также рассказал изданию "Комментарии" о специфике ведения бизнеса в Украине и Латвии, об отношении латышей к украинским мигрантам, а также о своем видении борьбы с коррупцией в нашей стране. Об этом и многом другом читайте во второй части интервью.

ДОСЬЕ

Юрис Пойканс родился 3 сентября 1974 года в Риге (Латвия). В 1999 году закончил Латвийский Университет, факультет истории и философии, получил степень магистра социальных наук. Кроме того, с 1996 по 2002 годы получал дополнительное образование в шведском университете Умео, Европейском центре имени Джорджа Маршала, Академии Дипломатической службы и в Оксфордском университете. 

Карьерный путь по дипломатической линии начал в 1998 году, когда стал секретарем Отдела стран СНГ в МИД Латвии. С 2009 по 2010 год был Чрезвычайным и полномочным послом Латвийской Республики в Словении, Косово и Боснии и Герциговине. После этого полтора года являлся Советником Посольства Латвии в США. 

С 2013 по 2015 годы Пойканс являлся послом по особым поручениям по вопросам Восточного партнерства МИД Латвии. 

С декабря 2015 года Юрис Пойканс – Чрезвычайны и полномочный посол Латвийской Республики в Молдове с резиденцией в Киеве, а также посол Латвии в Украине. 

Читайте Comments.ua в Google News